| Главная » 2016 » Июнь » 28 » 345 гв. ОПДП, Баграм 4
01:26 345 гв. ОПДП, Баграм 4 |
| Данное изображение получено из открытых источников и опубликовано в информационных целях. В случае неосознанного нарушения авторских прав изображение будет убрано после получения соответсвующей просьбы от авторов, правохранительных органов или издателей в письменном виде. Данное изображение представлено как исторический материал. Мы не несем ответственность за поступки посетителей сайта после просмотра данного изображения.
|
345 гв. ОПДП, Баграм 4
(Eric Kalabao)
| Младшие советские командиры сами вырабатывали договоренности с кишлаками, командирами моджахедов, а прежде всего, конечно, с представителями режима — солдатами, милиционерами, руководителями сельских отрядов самообороны. Отношения были сложными. Бои перемежались сотрудничеством и компромиссами: прекращением огня, готовностью закрыть глаза на контрабанду (при условии, что речь идет не об оружии). У крохотных отрядов на заставах не было особого выбора, кроме как налаживать отношения с жителями деревень. Им выделяли товары, которыми они могли пользоваться для бартера и взяток: консервы, сахар, сигареты, мыло, керосин, спички, подержанную одежду и обувь, и так далее.
Второй батальон 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка вел наблюдение за Панджшерским ущельем. Штаб батальона располагался в маленькой крепости в Анаве. Военные врачи, когда могли, оказывали местным жителям помощь. Солдаты показывали крестьянам фильмы и наносили визиты местным чиновникам. Они пытались выступать посредниками в непостижимых местных конфликтах. Они снабжали бедные семьи мукой, консервами, растительным маслом, солью, сахаром и сгущенным молоком. Представитель ХАД в Анаве как-то пригласил офицеров батальона на ужин, где те встретились с местными «шишками»: секретарем комитета партии, главой местной администрации, врачом и учителем. На стене висели портреты Горбачева и Ленина. Гостей обильно кормили, подавали пакистанские сладости на изысканном фарфоре, мясо, рис, картофель, лук. Трапезу сопровождала афганская поп-музыка из магнитофона.
Моджахеды обстреливали крепость довольно бессистемно, обычно по воскресеньям. Русские в ответ поливали огнем окрестные горы. Однажды моджахеды попытались взять штурмом одну из застав батальона, но то было исключением: они желали взять реванш за потерянный недавно караван.
Многое зависело от командиров — как советских, так и моджахедов. Александр Карцев наладил хорошие отношения с местными жителями, а командир соседней заставы — нет, и на нее регулярно нападали, тогда как Карцева и его людей трогали редко.
Чтобы улучшить отношения с жителями кишлака, Карцев прибегал к своим ограниченным врачебным навыкам. Горцы не были знакомы с современными лекарствами и поэтому хорошо реагировали на аспирин, обычные антибиотики и так далее. Репутация Карцева укреплялась. Однажды, когда он навещал своих пациентов в кишлаке, его похитили. Он ждал худшего, но оказалось, что брат местного командира моджахедов Анвара случайно ранил себя, и Карцева привели, чтобы его вылечить. К счастью, это удалось.
Несколько месяцев спустя на заставе появились две БМП с местными афганскими чиновниками. Они приехали заключить сделку с Анваром и попали в ловушку: тот захватил их в плен и угрожал убить. Командир местного отделения ХАД полковник Вахид попросил Карцева договориться об освобождении людей и возврате машин. Карцева доставили к Анвару, и тот заявил, что БМП отдаст, но пленников казнит, поскольку они в союзе с врагами ислама. И даже пойдет Карцеву навстречу: он не станет их пытать. Карцев возразил, что убивать посланцев неправильно: против кишлака и посевов примут ответные меры. Погибнет множество правоверных. Анвар подумал, посоветовался с соратниками, отпустил пленников и вернул машины.
Отношения афганцев с русскими были запутанными. В августе 1984 года афганский танковый полк участвовал в совместной операции в провинции Пактия. Один из танков подорвался на мине с дистанционным управлением, перевернулся и раздавил офицера ХАД. Через неделю к советскому военному советнику, прикрепленному к тому полку, пришел старик и четверо его сыновей. Братья были высокими, могучими и увешаны оружием, как новогодние елки. Они рассказали, что погибший офицер ХАД был их братом. Он учился в Советском Союзе. А они ушли к моджахедам. Советник налил им чаю, поболтал с ними о погоде, показал на карте место, где взорвалась мина, и назвал имя местного командира повстанцев. Они поблагодарили его и отправились мстить.
Родрик Брейтвейт
|
                              
  
| Памяти себя сломавших… Самострел
М. Киселев
Руха. Серое осеннее сумрачное утро. Небо затянуло густой плотной дымкой, спрятав горные вершины, которые окружали наш полк. Афганское солнце изредка пробивалось сквозь чернеющие облака, а резкие порывы ветра сгущали тучи, и небо в предчувствие беды вот-вот готово было разрыдаться. Наш второй батальон пробудила грустная весть: за солдатским туалетом нашли молодого солдата - 'самострела'. Он лежал на самой окраине территории полка, где колючей проволокой ограждения разделялись два мира: солдатского быта и зеленого от кустарников тутовника горного склона, переходящего в глубокое ущелье - рубежа душманских владений. Как потом выяснили: парнишка, покончивший с собой, был из гранатометного взвода. Объявили общий батальонный сбор. Прапорщик Молодец, заглянув в наш спальный район (место расположения хозвзвода), беглым взглядом мысленно пересчитал нас. Убедившись, что все живы, с облегчением выдохнул и грозно сказал:
-Выходи строиться!
Мы, замученные бессонными ночами и непрекращающимися "духовскими" делами, выползали по одному на маленький плац, напоминающий маленькую крепость, окруженную афганскими дувалами. Шли на свое место батальонного управления. Туда же выходили строиться и другие подразделения: минометная батарея, связисты, часть рот и гранатометный взвод. Построившись в длинную шеренгу, напоминавшую извилистую горную тропинку, стали ждать приговора. Многие шептались, еще не понимая, ради чего такое ранее построение.
На небольшую трибунку перед мини-плацем вышел наш комбат майор Пазин, замполит капитан Орленко, начальник штаба капитан Савинов и представитель управления полка. Все сразу 'поймали' тишину и стали вопросительно ждать.
Вдруг со стороны туалета показались солдаты из батальонного разведвзвода, которые несли на санитарных носилках тело солдата. Они подошли поближе и положили носилки посередине - так, что бы всем было видно.
Всеобщему взору предстала ужасающая картина: на носилках лежало неестественно скрюченное, застывшее в предсмертных судорогах, окоченевшее тело молодого солдата. Голова была сильно запрокинута назад, как будто у него отсутствовали шейные позвонки; со стороны гортани были видны окровавленные отверстия от пуль. Но самое жуткое: верхняя часть головы (практически отсутствовавшая) напоминала пустую разорванную консервную банку, а на клочках светлых, коротко постриженных волос, была видна запекшая кровь с желто-зелёной слизью. Челюсть со страшным оскалом отвисла, обнажив жёлтые зубы, как будто сохранив последний отчаянный крик души. Глаза, когда-то выражавшие настроения человека и чувства, были полузакрыты и черны от крови. Но что меня поразило еще больше - это руки! Они говорили, нет, кричали о мучительно минутах расставания с жизнью. В кровь истертые мозолистые ладони были обращены вверх, напоминали о его нескончаемом солдатском труде; сильно сжатые пальцы как будто цеплялись за жизнь, только указательный палец правой руки одиноко торчал, сохраняя след от курка автомата. Его гимнастёрка-х\б, видавшая не одну сотню стирок, была размером 56, не меньше, и свисала балахоном. Сам же он был очень худощавого телосложения. Чтобы не смотреть на обезображенную голову, я тупо упёр свой взгляд на его ноги. И только тогда заметил, что его ботинки были разного размера: один примерно 46, другой 40. Зрелище было очень жалким.
Я подумал: 'Как же страшно человек выглядит в смертельном облике!'
Комбат начал свою речь:
- Посмотрите все на этого урода! Он трус, чмо! Решил легко избавиться от своей нелёгкой солдатской службы, а он подумал о своей матери, о своем командире? Смотрите, у него нет мозгов и, видимо, никогда и не было! Те из вас, кто надумал такой же чмошный поступок - идите и умрите лучше в бою! Умирать нужно достойно, как мужчины!!!
Тут подключился замполит:
- Да, как мужчины! И я обязательно напишу его матери, отцу, напишу на его прежнюю работу, как он погано умер! И пусть каждый из вас знает, что не будет таким поблажки и посмертных наград! Этот случай, к сожалению, не первый в нашем полку. Я внимательно буду теперь присматриваться к каждому из вас, и если кто-то во мне пробудит сомнения, то я сразу же его отправлю на боевые в сапёры. Пусть там умирает, а не за сортиром!
В строю прошло шевеление, кто-то стал открыто поддерживать начальственную точку зрения и говорить, какой же он плохой солдат, и были даже такие, кто сплюнул в его сторону. Всеобщее настроение было практическим единым, к тому же никто не хотел в сапёры!
Дополнить всю эту агитацию своей версией решил майор из особого отдела полка:
-Солдатики, поймите, что сила обручального кольца в крепком мужском яйце! И если даже вас не дождалась ваша любимая девушка, это не ваша беда, а её! Не стоит она таких жертв, нужно вернуться домой, целыми и невредимыми с наградами и почестями!
Грустно молчали только молодые, на чьих плечах был всеобщий армейский быт.
Сам того не замечая, поначалу я полностью согласился с доводами начальства, но, глядя на сытые лица в хорошо подогнанном обмундировании, кипевшие праведным негодованием, вдруг во мне возникла волна возмущения. Как это вообще возможно, как же так, почему такая не справедливость? Почему??? Молодой 'зелёный' солдат не покладая рук и ног пашет и днём, и ночью за себя и за того парня! Не доедая, не досыпая, терпя жестокие, фашистские издевательства 'дедов' (старослужащих солдат), а также порой и от офицеров! Где и от кого искать защиту, поддержку? И невольно в голову парня пришла мысль: 'Смерть! Только она моё спасение!'
А что вообще он чувствовал, и кто мог довести его до этого состояния, кто-нибудь задумался? А вы обратили внимание, как он одет? Почему его форма одежды не по размеру, а? Кто её выдавал ему??
Я стоял и еле сдерживал своё возмущение. В моих мыслях ярко пронеслась воображаемая картина событий, предшествовавших смерти этого парнишки.
-Сюда иди! Бегом, воин! Ты почему котелки не помыл, совсем оборзел, а?? - вопрошал 'дед'.
-Так, сейчас получишь 'фанеру', - и со всей силы ударил его кулачищем в грудь, роняя на землю. Пацан, задыхаясь и корчась, хотел встать, но ноги не слушались; хотел что-то сказать в своё оправдание, но перехватило дыхание, ведь было очень больно! Слёзы сами брызнули из глаз. От этого зрелища 'дед' ещё сильнее разозлился, и стал что есть мочи пинать его ногами.
Ночь, никому не нужный внутренний пост охраны своего подразделения...
- Только бы не уснуть, а то опять будут бить и издеваться. Как же я хочу домой, когда же всё это прекратится?! Сколько же мне это терпеть?! Надо попроситься в горы, хоть там отдохну. Нет, меня не возьмут, я же один молодой в этом взводе, скажут - 'чижара' ещё, не готов, да и кто будет им прислуживать? А впереди целая вечность нескончаемой службы; один день длится, как целая неделя. Ох, как болит тело, особенно грудь! Если бы я знал, какая она Советская армия - в жизнь бы не пошёл служить!
Сразу же вспомнился родимый дом: мать, сидящая у околицы и ждущая своего сына из Афгана; дядя Фёдор из районного военкомата, предлагавший за два литра коньяка отсрочку. Вот дурак, надо было согласиться... Хотя отец, узнав, грозно погрозил кулаком:
-Мужиком становиться только в армии, сынок!
Если бы он меня сейчас видел, что сказал бы:
- Клоун?!
И тут сразу же заныла натертая нога. Хотелось заплакать, но слёз уже не было, сильно пересохло в горле. Нет, сейчас уйду и кто-нибудь из дедов тут же выйдет, а меня нет... Ладно, потерплю...
Дул сильный осенний ветер, гул в ушах заглушал неровный ритм сердца, на душе была пустота, полное безразличие к себе и к своей жизни, не было ни жалости, ни скорби. Мысль пришла сама собой:
-Всё, я понял, не хочу я жить! Зачем она мне, эта жизнь, я всю жизнь был неудачником, чмом. Светка - первая 'страшилка' на селе - и та бросила! Написать предсмертную записку? Нет ни бумаги, ни ручки, где искать? Нет...
Ноги сами понесли на окраину батальона - там темно, очень темно. Автомат... Затвор надо передернуть, не получается, ах да, предохранитель... Вот и всё, я сейчас, это быстро, больно не будет, я знаю... Скорей, а то заметят, кто-то идёт, нет, это ветер...
-Так как же лучше - в сердце, нет, не достану до курка автомата, опять нет, ну как же лучше?!
- Руки сводит... Вот в горло, быстро и... всё!
Сквозь ущелье ветер эхом пронёс прощальный стон, заглушенный выстрелами, и только неприступные горы мрачно молчали, величаво смотря в небо. А где-то там, далеко за речкой, по сельской тропинке шёл домой с войны белобрысый мальчишка...
|
| Сторінка створена, як некомерційний проект з використанням доступних матеріалів з Інтернету. При виникненні претензій з боку правовласників використаних матеріалів, вони будуть негайно зняті.
|
|
|
|
Категория: Забытые солдаты забытой войны |
Просмотров: 679 |
Добавил: shindand
|
|
|
|
| "Сохраните только память о нас, и мы ничего не потеряем, уйдя из жизни…” |
Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
