Четверг, 28.03.2024, 20:18 





Главная » Статьи » Очерки и рассказы Ортб. Раченков Евгений Александрович

Газизов Рамиль Тукаевич Памяти Николая Жмуренко
 


 Газизов Рамиль Тукаевич

 Памяти Николая Жмуренко, КАМАЗиста Роты Управления 1996 ОРТБ, Кавалера Ордена Красной Звезды - Посвящаем ...


   9 ноября 1984 года мы на 4 КАМАЗах возвращались из Газнийской роты в Кабул в батальон, Мы это прапорщик Гетманцев, водители Лёха Бортник, Юра Щербаков,

   Василий Власов, и Коля Жмуренко он ехал на КАМАЗе с ЗУшкой, зенитчиком у нас был Серёга Березин и я Рамиль Газизов, мой КАМАЗ в этот рейс не взяли, остался в батальоне. Коля не хотел ехать в этот рейс, он чувствовал, что с рейса не вернётся.

   Он попросил меня съездить вместо него на ЗУшке, у меня там был земляк Вовка Варакин и мне самому хотелось туда поехать, я согласился, но когда он сказал это нашим отцам командирам нас вызвали в штаб и его начали ругать, будто он заставляет молодого ехать вместо него, но я сказал, что я сам хочу поехать. Его всё равно отправили на своём КАМАЗе, а меня вместе с ним на зенитке вторым зенитчиком.

   Газни мы доехали нормально без происшествий. 9 числа мы собрались ехать обратно в Кабул, с утра выстроили колонну, мы попали в середину колонны, бензовозы были в конце, впереди два танка, один с минным тралом самый первый (его первым и подбили) были БРДМки, БТРы, БМП и две вертушки, колонна была большая машин 50, а может и больше.

   Когда выехали на дорогу нас почему-то долго держали, не отправляли часа 2, а может больше, мы ещё подумали колонна на праздники точно попадём под обстрел в засаду. Тогда Коля сказал мне, когда сюда еду везет, а на обратной дороге не везёт, он как будто чувствовал, но был не грустным, а наоборот весёлым, когда сидели у него в кабине всё хотел со мной побороться. На обочине около ЗУшки сидел "Дух" в чёрной одежде и в чёрном тюрбане курил кальян, Колька ещё сказал,

   - Смотри "Дух" сидит, балдеет.

   Когда колонна поехала, мы не долго ехали, когда начали проезжать зелёнку услышали в впереди колонны взрывы, и сразу же начали стрелять по нам с обеих сторон. Основной удар был с левой стороны, со стороны водителя. Мы с Серёгой сразу развернули ЗУшку и начали отстреливаться. Зелёнка была близка от дороги в метрах 30-40, Коля проехал ещё немного и в это время кабина КАМАЗа взорвалась. Я сидел со стороны кабины Коля один раз вскрикнул, и больше я не чего не услышал в грохоте выстрелов и взрывов только успел крикнуть Серёге,

   - Кольку убили!

   Мы продолжали дальше отстреливается я краем глаза видел как по кузову перекатываются коробки сух паем, и идёт дым. Через какое-то время у нас заклинил один ствол с моей стороны, потом какое-то время стволы вообще упали на борт кузова перестали подниматься вверх и заглох второй ствол. Серега крикнул всё прыгаем, мы схватили в руки автоматы выпрыгнули с кузова залегли за КАМАЗом на обочине и начали отстреливаться из автоматов.

   Когда мы лежали на обочине мы думали что Коля уже умер, кабина раздулась, как шар стала. Через какое-то время смотрим, открывается дверь КАМАЗа с пассажирской стороны и Коля сам выползает из кабины, мы подбежали и опустили его на землю он спрашивает,

   - Что у меня с ногами?

   Мы посмотрели на его ноги и увидели, что обе ноги оторваны и весят только на ремнях от кирзовых сапог, все тело было в осколках. Бинты лежали в КАМАЗе и взять их не было, не какой возможности из за плотного обстрела, мне пришлось лёжа на земле раздеться и снять с себя нательную рубашку, чтобы перебинтовать ему ноги. Солдатскими ремнями перетянули ему ноги, чтобы остановить кровотечение. За всё время пока шёл обстрел и до того времени пока мы его везли в кузове попутного КАМАЗа до вертолёта он не потерял сознания, даже когда его везли в кузове он попросил у меня воды, но воды не было и я не знаю, откуда в кузове оказалась баночка с соком. Я дал её ему он сам взял её рукой и начал пить, я увидел у него в этой руке торчал большой осколок, чтобы ему не было больно приходилось держать ему ногу и ступню, чтобы когда машина подпрыгивала на кочках ему не было больно. Вовремя обстрела за нашей ЗУшкой стоял БРДМ на башне было написано Молдова. Его тоже подбили из гранатомёта, он загорелся даже башня отлетела в сторону. За весь бой по нашей ЗУшке сделали 3 выстрела из гранатомёта одна попала в кабину, она была кумулятивной потому что рулевая колонка и все педали расплавлены, и срезаны как резаком, остальные две взорвались рядом. Из 4 наших КАМАЗов целой вернулась только одна.

   Коля умер в Кабульском госпитале нам сказали что от закупорки вен.

   Вечная память нашему однополчанину, одесситу, Николяю Жмуренко!



 Курчавов Василий Александрович, рядовой, 1996 ОРТБ, Кабул.

  

   Я призывался в Тульской области 2 октября 1982 г.

   На пересылке в Курске переодели в военную форму, отправили в Волгоград на ускоренные курсы. Там готовили нас водителями в Афганистан.

   В ОРТБ я попал один. На пересылке в Кабуле спросили водительский опыт - я поднял руку.

   С 26 декабря 1982 г. я начал службу в ОРТБ в ремвзводе. Командиром был старший лейтенант Ищенко, а заместителем командира взвода был сержант Елфимов Александр (Воронежская обл.).

   Ищенко - командир хороший, строгий и справедливый. Заместитель командира взвода - старший сержант Елфимов Александр - молодец, взвод держал крепко, дедовщины не допускал.

   Жили мы в палатках. Через некоторое время пришли КамАЗы, а с ними два самосвала. Братья Синицыны пригнали их с перевала Саланга в тоннеле, где задохнулись много людей.

   Этот тоннель пробит в хребте перевала (примерно 3 км). Раньше технику там пускали в двух направления - туда и обратно. Видимо в тоннеле случилась авария. Пока люди ждали, выясняли, что случилось - двигатели работали. От выхлопных газов многие стали задыхаться. Так и произошла трагедия. Машины из этого злосчастного тоннеля потом раздавали по военным частям. Майор Гаран Евгений Михайлович и прапорщик Тимохов Николай Васильевич знают больше об этом случае.

   Мне и Владимиру Писменному достались самосвалы. Мы стали возить камни с карьера, строили караулку и забор вокруг батальона.

   Когда старослужащие ушли на дембель, начался набор в КамАЗ исты.

   Вот основной состав камазистов: Назаров Нуры, Синицын, Гордийченко Александр, Малюга Иван, Рубанов Владимир, Олег Ворона, Коля Жмуренко, Юра Щербаков. Я сменил Назарова, так как он и Синицын демобилизовались.

   Командиром нашего взвода был прапорщик Тимохов Николай Васильевич. Для строительства казарм, мы начали возить модули. Когда строительство было закончено, нас перевели в роту управления к капитану Стендору. До этого мы были с разных рот и взводов. Затем во взвод стали приходить новые ребята - Бортник Леонид, Синицын Александр (однофамилец).

   В то время мы уже возили все подряд: продукты, дрова, уголь, боеприпасы.

   Нам дали с зенитную установку (ЗУ) с экипажем, Юшин Женя и Саша с Воронежа (забыл его фамилию). ЗУ-23-2 на КАМАЗЫ были при штабе батальона м-р Гаран с командиром решили, что Камазистам она будет нужнее. С ЗУ нам стало веселей, Коля Жмуренко сразу изъявил желание установить ЗУ на свою машину. Теперь мы как боевая единица с прикрытием могли передвигаться самостоятельно на небольшие расстояния, а если шли на Хайратон или к нашим дальним ротам, должны были присоединяться к другим колоннам, у кого есть боевое охранение. Но наши ЗУшники были самые шустрые, быстрей всех замечали засады.

   ЗУ находилась в конце колонны перед тех. замыканием, так как командир колонны находится в головной машине, а второй командир в тех. замыкание, рации находились у командиров. В случае обстрела, ЗУ выдвигается ближе к зоне обстрела, дальше принятие решения страшим ЗУ.

   Расчет ЗУ состоит из двух человек, на открытых не простреливаемых местах ЗУшники находятся в кабине. Если горы рядом, зеленка или на контрольных пунктах предупреждают, в таком-то квадрате находится банда, в этих случаях зенитчики находятся за орудием. Если кто сломался, останавливались техзамыкание, ЗУ прикрывала, пока не починим, или возьмем на прицеп. После догоняем колонну, а они ждут нас на посту. Затем продолжаем движение.

   Были случаи, машины оставляли ремонтироваться в какой-нибудь части, а на обратном пути подбирали, естественно с командиром этой части договаривались о помощи.

   Привал зависит от того где нас застанет вечер. Все точки остановок расписаны: Хайратонская трасса, Черикар, Пули-Хумри, Даши Хайратон. Если внештатная ситуация: поломка, лавина, селевой поток, взорванный мост и т.д. - остановка в охраняемой зоне любого подразделение.

   Если ночевка на ДКП выставляем свое охранение, ставим сигнальные мины.

   ДКП - дорожный контрольный пункт, где все колонны отмечаются. Если происходит нападение на колонну - идет доклад о нападении, а они передают на следующий пост, чтоб не выпускали следующую колонну, пока не разберутся в данном квадрате.

   Но самый надежный охранник пес Алмаз, любимец прапорщика Тимохова. Он назвал его в честь станции, на которой служил до того как стал командиром взвода КамАЗов.

  

   Подготовка к рейсу.

   Получали приказ завтра идем на Хайратон. Сразу выясняли какой груз, надевать тенты или нет, на какое время уходим. Получали продукты, боеприпасы, заливали воду в бочку, следующие пополнение запаса воды на озере перед пустынью. В остальных местах вода плохая с желтухой и тифом. Заряжали АГС и ленты ЗУ.

   АГС - Автоматический Станковый Гранатомет, заряжался гранатами, лента из 30 гранат, стрелял в шахматном порядке. Я даже пендаля получил от Стендера - командира роты, ленту от АГС заряжал в роте.

   Тем временем, пока мы готовились к колонне пр-к Тимохов и м-ор Гаран занимались документами, потом приходили, проверяли все ли мы взяли. И если кто-то продуктов зажал, или боеприпасов, немедленно начальники складов будут "изнасилованы в жесткой форме"! Эти люди жмотов не терпели. Поэтому нам все службы, выдавали необходимое с запасом, жили как у Христа за пазухой.

   Так проходил рейс.

   Выдвигались в Теплый Стан (район Кабула) на ДКП, присоединялись к колонне и двигались через перевал Саланг до Пули-Хумри, там ночевали и дальше до Хайратона. Грузились и обратно с заездом в Баграм там разгружали часть груза и на Кабул. Приедем, помоемся, приведем себя и технику в порядок, а дальше Газни или Джелолабад.

   Даю краткие характеристики обитателей колонны по призывам.

   Синицын - знаю плохо, ездил с ним мало.

   Назаров Нуры - отличный водитель, хороший наставник, он до КамАЗов с Орловым и Синиценым возил все грузы. Орлова представили к награде, помоему к ордену.

   Нуры пытался быть грозным, но разве добряк может стать грозным. Вот к нему все и липли, расскажи да расскажи, вот он нам молодым и заливал и мы слушали. Он готовил после себя Гордийченко и Малюгу. Гордийченко парень смышленый основательный, про таких говорят имеет авторитет. Он и Иван Малюга держали всех в кучке. Их делить нельзя, Сашка добрый, а Иван грозный, только его никто не боялся. Может треснуть, но за дело, а в основном, нас молодых никто в части трогать не смел. Сашка с Иваном быстро разберутся.

   Рубанов Владимир спокойный как катализатор, если где-то назревает конфликт, спокойно подойдет и решит все словами, одно слово - надежный.

   Ворона Олег, этот шебутной, везде ему надо, лезет куда не поподя.

  

   Хохма была на подъезде к Пули-Хумри, Ворона высовывается на половину из машины и давай с автомата поливать, думали обстрел. Прибавили ходу, проскочили, потом остановились, пр-к Тимохов спрашивает:

   - Это что было?

   А он говорит,

   - Лису видели,

   - Попал?

   - Да нет, опять как в басне обманула.

   Пр-к Тимохов его даже не наказал.

   

   Теперь наш призыв.

   Юра Щербаков - создавалось такое впечатление, что он ничего не боялся. Любые передряги переносил спокойно без суеты. Ему, что обстрел, что какая ситуации на дорогах, с ним в колонне чувствуешь себя нормально. Он ведущий, я замыкающий.

   Бортник Леонид - просто настоящий знаешь, что не подведет. Всегда на него надеешься, а это важно в рейсе. Николай Жмуренко - отличный парень, да он своей смертью все сказал.

  

   Я хочу рассказать как погиб Коля Жмуренко.

   Перед 7 ноября 1984 года мы заготавливали продукты, дрова в Баграм и Газни для наших рот. В этом рейсе и погиб Коля. Часть разгрузили в Баграме, остальное в Газни. Недалеко от Газни колонна попала в засаду, Коля на ЗУшке стал пробираться в зону обстрела. В этот момент ему попали в кабину из гранатомета. Взрывом ему оторвало обе ноги и посекло осколками. Скончался он в госпитали в Кабуле. ЗУшников взрывной волной выкинуло из кузова. Колька был весёлым и задорным. Всегда прикалывался и шутил. За ним всегда было спокойно. Если найти Юру Щербакова, он сможет рассказать больше, он был в этом бою. Ещё Лёха Бортник точно был там. Он ездил на моей машине к своему земляку. А я их встречал в батальоне.

   Дембель наш перенесли с осени на 10 февраля. Нам надо было восстановить машины после обстрела, где погиб Коля Жмуренко. Колину машину восстанавливал Слава Ржата, потом успешно ездил на ней до дембеля. На левой нижней часть кабины КамАЗа была нанесена надпись "машина имени рядового Жмуренко Николая Павловича Кавалера Ордена Красной Звезды". Со Славой ходил в колоннах и Газизов Рамиль водитель КамАЗа. Его КамАЗ был под номером 26-30.

   Затем закрыли границу до февраля, границу закрыли потому, что кто-то в очередной раз из правительства умер.

   В то время они умирали часто, когда открыли, мы улетели в Ташкент. Домой с Ташкента поездом, Москва не принимала, погода не летная. Я и Юра Щербоков, мы жили от Москвы 200 км в тульской обл. добирались на электрички, вышли в тамбур и плакали, глядя на русские березки, родные места. На вокзале простились, больше я его не видел.

   Я потом переехал в Москву, а дальше началась моя гражданская жизнь. Как все лимитчик выбирался, как мог в люди. Я общаюсь с ребятами, написал Власову письмо и в часть, ребята мне ответили. Жил я в общежитии в Москве. Награду - медаль За БЗ, ездил получать в Тулу, откуда призывался.

   А потом от ребят пришло письмо:

    

   Привет с Кабула!

   Здравствуй, братишка Вася!

   Извини, что долго не писали, позавчера только вернулись из колоны. Ходили в Хайратон. Туда доехали нормально, а на обратном пути нас обстреляли. Короче я ехал первым с Петровым, за мной Альберт, третьим шёл Коля Ковшар на 33й. За ним шли 32, 29, 28, и Славик с Газиком. В моей 34 прострелили масляный радиатор и поддон и по всему ещё мне прострелили переднее правое колесо и я перевернулся. Но мне обошлось нормально, Петров и я целые, ни единой царапины. Альберт шёл сзади меня на 31ой, ему прострелили лобовое стекло и 2 пули прошли возле его сиденья. А Коле Ковшарю пробило легкое и он вместе с машиной улетел в пропасть. Когда я с Петровым выбрались из своей машины и увидели, что молодые остановились то я сразу с Альбертом побежали к ним и увидели, что в пропасти лежит наша машина. Спустились туда и вытащили Колю, но он уже не дышал. Но всё равно мы его быстро подняли наверх и с бэтэром отправили в госпиталь.

   Если бы не наша З.У. нам вообще бы была там крышка. Но они ребята молодцы сразу только увидели, что по нам стреляют, открыли ответный огонь и духи перестали стрелять. Наша З.ушка закрыла им пасть.

   Сейчас мы делаем наши машины. Но их уже стало семь, а не восемь. Нашим ЗУшиникам послали на медали "За отвагу", а нам всем остальным "шишку". Коле Ковшарю посмертно дали орден "Красной Звезды".

   Ну, вот вроде и всё, такая наша жизнь солдатская. А обстреляли нас 27.06.85 г.

   Пиши, что новенького у тебя, не видел ли Юру Щербакова, а то от него ни одного письма не было.

   Да, ты получил уже медаль или нет? Вам уже месяца три как отсюда отправили на военкоматы награды. Напиши.

   Жмём краба!

   С уважением КамАЗисты!

   Пиши побольше про гражданку, а то мы вообще здесь одичали!

   02.07.85г.

  

   Дома на гражданке, после дембеля, я часто вспоминаю своих друзей. Они в Кабуле, а я в Москве. Сколько еще испытаний выпадет на их долю и каково им там сейчас?

   Удачи вам однополчане!



 Дворниченко Александр


  Расскажу немного о себе. С чего начать? Наверное, с первого дня. В нашу часть я попал 9 ноября 1986 г., в тот же день когда рано утром прилетел из Союза. Примерно часа 3-4 провел на пересылке, затем "нарисовался" зам. нач. штаба - ст. пр-к Роздобудько (ты его уже не застал) и отвел меня и еще пару "молодых" в часть, через "взлетку", потом немного до КПП (дорогу ты знаешь - на зарядку наверное не раз бегал) и вот мы в части.

  Поселили в нашем же модуле, только в помещение напротив, там в то время находился ремвзвод, который как раз был в "колонне". Старшим у нас был сержан-узбек, фамилию сейчас не помню, его в феврале 1987 г. за кражу перевели в Баграмскую роту. На следующий день велели мне побриться, а то я до этого 10 дней провел на пересылке в Чирчике, вид у меня был соответствующий. В умывальнике разговорился с одним бойцом - как выяснилось "дембелем" из ремвзвода Остапенко.

  Его видно впечатлил мой внешний вид, а может что еще понравилось, но уже через час я сидел в комнате их комвзвода (это слева от ленкомнаты "зэушником", то есть стрелком ЗУ-24, стоявшей на "КАМАЗе", которым рулил мой нынешний, а тогда еще неизвестный друг - Наиль Рахмаулин. Командиром взвода был ст. л-нт Соколов, а замкомвзводами были пр-щики Перекипный и Колыбельский, обоим лет по 25-27, оба из "краснодарско-ставропольских" краев, то есть считали себя казаками и вели соответствующий образ жизни.

  Командиром части был майор Степанян (из Грозного), замполитом - майор Козлов (сейчас живет в Одессе), начальником штаба - к-н Волкогонов. В тот же день меня перевели в ремвзвод, из бойцов в части на тот момент был только "аккумуляторщик" Бурцев, на тот момент уже "дед", как выяснилось мы из одной и той же учебки, даже общие знакомые нашлись.

  Через пару дней приехала "колонна", вот тут то я и познакомился с бойцами ремвзвода, большую часть из которых составляли узбеки и казахи. Надо заметить что эта тенденция наблюдалась во всем батальоне, так как до зам.нач.штаба Роздобудько (см. выше) эту должность 2 года занимал прапорщик-узбек, который и набирал в основном своих земляков. Ничего не имею против выходцев из Средней Азии, но в то время достали они меня сильно, так как были в большинстве и имели хорошую привычку вступаться друг за друга. Из славян в ремвзводе был только Бурцев и такие-же "духи" как и я - Вася Сашин из Орловской области, Миша Спирин из Волгоградской области, Жора Парадня из Белоруссии, его земляк Саня (фамилию не помню) по кличке Бабушка, Саня Филимонов из Нижегородской области. Был еще моего призыва казах Ишпанов, имя не помню, звали все его Ишпанычем. Напротив нашего взвода находился хозвзвод, командовал им пр-щик Рома, молодой, лет 20, он на сверхсрочную остался, до нас где-то в Джелалабаде сержантом служил. "Дедовщина" на тот момент в ремвзводе и хозвзводе процветала, бить меня не били, но "полетать" мне довелось.

  А в середине декабря выяснилось, что в планшетной роте не хватает двух бойцов, Степанян дал команду и Соколов скрепя сердцем отдал меня и Филимонова Саню. Меня понятно почему - в ремвзводе все были "камазистами", а у меня даже прав не было, а Филимонов, кажется сам попросился - в планшетке "дедовщина" была послабее. "Деды" ремвзвода новость эту восприняли болезненно, пообещав добиться моего возврата, да и Соколов тоже что-то там о временном переводе говорил, провели меня с напутствием не поддаваться их "дедам", и главное - не ходить на боевое дежурство на КП, то есть не становиться за "планшет", так как после этого перевести меня обратно будет невозможно.

  Вот с таким настроением я и попал в планшетную роту. Я к чему это так подробно рассказываю - станет понятно почему у меня не заладилась служба в роте и "дембельнулся" я последнюю очередь. Командиром роты был ст. л-нт Галимов (татарин, звали его Шавкат - Саша), жил он в комнате справа от "ленинской" со своей женой Тамарой. Командирами отделений были Саченко и Савчук, старшиной - ст. пр-к Дзизинский Александр. Савченко Александр (он же Железный) - из Киевской области, кажется из Белой Церкви, Савчук (он же Деревянный) - из Белоруссии, Дзизинский - то-ли из Фастова, то-ли из Василькова (оба городка в Киевской области). Замполитом был молодой лейтенант, фамилию не помню, его потом перевели в Баграм, ростом был - метр с кепкой, я в силу несоответствия моей и его весовым категориям даже не смог ему ответить, когда он мне раз по носу врезал.

  А было это буквально через пару дней после моего перевода: сначала я дал "бамбулей" своему сержанту - Кузьменко (родом из Чернобыля, пока он служил его родителей из 30-ти километровой зоны куда-то выселили, он даже не знал куда после "дембеля" ехать), затем "черпаку" - Чурикову Сане (он из Караганды, откуда родом был и Наиль). Кузьменко "настучал" на меня Галимову, мол молодой "оборзел" - командиров не слушается, тот вместе с замполитом завели меня в бытовку, разговор был типа "ты такой борзый", который через 15 секунд перерос в драку. Галимову я "настучать" по роже успел, а вот замполиту не смог, он вдвое меня меньше был. Как ни странно закончилось все это для меня сначала очень хорошо - Галимов не обиделся и принял решение сделать меня сержантом, вернее ему эту идею подсказал Железный.

  Но в мои планы это не входило, я тогда еще не сомневался что получиться вернуться в ремвзвод. Начал заниматься на тренировочном планшете, а когда меня попытались поставить на БД я просто отказался. Сначала погноили немного на нарядах по кухне, чередуя их с нарядами по роте. Особо не сложились у меня отношения со старшиной - Дзизинским, кличка Пузырь, с Савчуком отношения были нормальные, с Железным - напряженные, но без подлянок, он все видел во мне своего помощника - сержанта. Где-то в начале марта 87 г. Дзизинский уехал в отпуск, меня поставили дежурным по роте, это при том что на тумбочке у меня стояли "деды" - Акимов и Ханин Саня (Кузя-маленький из Ульяновской области). Но вернулся Дзизинский - и в тот же день меня отправили в наряд на кухню, так что карьеру сделать мне было не суждено. Тогда же, в марте 87 г., кажется 17 числа, обстреляли нашу "колонну", выехавшую в Хайротон. Погиб нач.прода старший лейтенант Мирсков Александр. Колонна шла на Хайротон, но под обстрел попали в районе моста перед Джабаль - Уссарадж, Саня был ранен и умер в санбате на операционном столе. У него была пробита аорта и кровь уходила во внутрь, ему влили 2,5 л. плазмы, но это не спасло, он умер через 50 минут после ранения. Если бы пришла вертушка из Баграмы, то его могли бы спасти, так как в Санбате делать операцию такого рода запрещено(рассказал подробности боя прапорщик Вадим Колыбельский, он ходил старшим колонны).

  Чуть позже у меня состоялся разговор с Соколовым, после чего стало понятно что в ремвзвод я не вернусь, так как между его командирами и Галимовым существовала вражда, а без его согласия сделать что-либо было не возможно.

  И опять пошли мои наряды по кухне-роте, караулы и т.п. Побывал на "губе" в Теплом Стане, в общем закрепилась за мной недобрая слава. Была у меня слабая возможность перейти в "полтинник" - 103 дивизию ВДВ, она рядом со взлеткой находилась, там в военторге работала подруга моей матери, она несколько раз приезжала меня проведать и знала о моих "залетах", сама же и предложила (для нее это не сложно было), сама же и отказалась от этой мысли. Оно и понятно - случись что со мной - как бы она моей маме в глаза смотрела.

  Примерно в июле 87 г. заменился Железный, а его заменщик (я так и не вспомнил его фамилию) предложил мне пойти на БД. Я на тот момент уже подустал в наряды ходить и согласился, стоял я за планшетом 1 РЛР, то есть за Баграмской ротой. Хорошо помню Басира, толстый такой, родом из Пули-Хумри. У него еще посредине черепа борозда проходила (внешне не видно из-за волос, но рукой нащупать можно было), говорил что след от пули. Я даже как-тро грешным делом хотел его "грохнуть", и общем-то за дело.

  В хозвзводе служил Андрюха Ратанов, он из г. Гай Оренбуржской области, а в моем отделении был Идельбаев Игорь (родом с юга Башкирии, там до г. Гай - 100 км). Ратанову нужно было обменять 15000 афушек а чеки, Идельбаев сам вызвался сделать это через Басира, тот деньги взял, а чеки не вернул. Я с ним попытался по-хорошему, но он сразу же пошел стучать дежурному по КП. Решили с Игорем его подстеречь ночью и "грохнуть", но потом отказались от этого - слишком большой риск был. Оно наверное и к лучшему. На дежурство я ходил до 14 апреля 88 г., ночью на пол-часа раньше ушел с КП (Баграмская рота работала не постоянно, а периодами по несколько часов, может помнишь), а утром дежурный по КП "стуканул" комбату и меня опять повезли на "губу", но там не приняли.

  Обратно шли пешком из Теплого Стана, конвоировали меня Игорь Сайковский (из Белоруссии) и Савчук. По пути встретился какой-то бача, начал нас поздравлять, из его разговора мы поняли что накануне Горбачев в Женеве подписал соглашение о выводе войск из Афгана. Оставшее время я уже на БД не ходил, а строил вместе с другими "дембелями" забор от КПП и до складов (я его начинал, там у основания заложена капсула - банка от сгущенки с нашей запиской, интересно - осталось ли что от нее и забора) и ходил в наряды. "Дембельнулся" я 28 мая, вместе со мной улетели Игорь Идельбаев.

  Саня Филимонов (г. Арзамас Нижегородской области) и Саня Малинов он практически всю службу просидел на ПВНе, родился и живет в Москве.

  В батальоне было 8 КАМАЗОВ - 5321, те это КАМАЗы на которых служил Равиль я не знаю, номера не совпадают, но вполне возможно что это те же, кроме подбитых. ЗУ-23 стоял на КАМАЗе ?54-72 ПО, КАМАЗистом как я уже писал был Наиль Рахматулин из Караганды, сейчас проживает в г. Реговот Израиль, но зная его характер думаю что скоро он окажется где-ни будь в Канаде. На капоте КАМАЗа была надпись "Машина имени рядового Жмуренко Николая Павловича, кавалера ордена Красной Звезды". Еще на одном КАМАЗе стояла ЗГУ-шка, она видна на фото. Правда качество у фотки слабое, а надпись на капоте закрыл собой Миша Сайковский, но у меня есть еще одна фотка, там тоже плохо видно, но имя Николай просматривается. Надпись аналогичная той, что и на КАМАЗЕ 54-72 ПО, только фамилия и отчество бойца другие. О том как погиб Жмуренко я слышал от "дедов", которым рассказывали их "деды", о том что он умер уже в госпитале, что он одессит я не знал.

  А примерно зимой 1988 г. получили бронированный, на нем по-моему Миша Спирин ездил, но может и кто-то другой.

  Вот такая история моей службы.

  http://www.odnoklassniki.ru/user/35881251829



 Мой боевой друг Ждан.


Служил Я в Кабуле с рядовым Ждановым, мы его звали Ждан. Он высокий, здоровый парень, юморист, любил выкидывать разные шутки с аскерами и друзьями.

   ... стояли в оцеплении с Царандоем, этим "зверям" оружие не дают, или дают не всегда, они его продадут или Духи наваляют люлей и заберут, а так оцепление есть, нарядная форма, такого бежевого цвета, с белыми аксельбантами - "eagles". Очень любили клянчить бакшиш. Подходит один зачуханный весь, мутный, смотрит на Ждана, еле по-русски говорит:

   - Бакшиш давай.

   - О, Бача бакшиш аст, замахал руками Ждан.

   - ООО, а Ждан не жадный парень, думаю я.

   - Калабаха бакшиш, предлагает Ждан.

   "Царандой" так подозрительно на меня смотрит.

   - Ета хорошая бакшиш, а.

   Ждан за его спиной заговорщически машет мне рукой.

   Я вспомнил, на сколько хороший бакшиш ... !!!

   - Да, хороший. Очень хороший, говорю я.

   Представитель царандоя подошел к Шурави-Ждану.

   А Ждан стал показывать чудеса, ну явно для меня, не переставая удивлять своими выдумками.

   - Так, наклонись, ниже, еще ниже, хорошо.

   "Тормоз апрельской революции", мечтательно закатил глаза, представляя невероятной величины, и конечно же огромной ценности бакшиш, который могут дать ему на халяву только северные братья.

   - На, хрясь, с пол силы, рассчитанной на воинов дружественной армии, бьет ладонью по шее, "царандоевцу".

   - Афхч, только и сказал, упав лицом в толстый слой пыли Бача, потеряв сознание. Встал терся головой.

   - Бааакшииш даай.

   - Еще хочешь. На, отвесил еще один, щедрый советский парень.

   Я стоял, держась за живот и смеялся над этой картиной,

   - Ну и тормоз, аскер-царандой, не въехал в невинный розыгрыш. И так наивненько,

   - А баакшиш астт?

   - Аст, аст, наклоняйся и размахнулся, давясь от хохота, Щедрая Рука.

   - Нист, нист, залепетал воин-патрульный, другой твоя давай.

   - Другого нет, будь здоров приятель.

   Царандой повернулся и бегом догонять своих.

   Эпилог

   А побежал аскер стучать на Ждана, дошло до нашего командования.

   Началось разбирательство. Это было похоже на цирк. Ждана спрашивает ротный,

   - Что это такое Жданов вы обижаете "Царандоевца", строго наезжает ротный.

   Ждан простота, отвечает,

   - А он говорит, дай калабаху бакшиш, ну я и дал.

   Вся рота давясь, покатилась от хохота. Смеялся весь рядовой и офицерский состав. Еще бы, Ждан известный даритель бакшишей в батальоне, отваживал так зеленых, у него просили только те, кто не знал ...

   - Ну, раз сам попросил, так значит сам и получил. Больше без фокусов, понял.

   Впоследствии, я отправлял всех афганцев за бакшишем к Ждану. Желание клянчить бакшиш у них сразу отпадало. Они так пугались, точно знали, и говорили,

   - Нет, не надо не хотим.

   Вот такая история, хотите верьте, хотите нет, чистая правда.



 Вывод войск и нашего батальона 13.01.1989г


   Осень 1988 года. Вот он долгожданный приказ об увольнении в запас ДМБ-88. Напечатан в газете и торжественно зачитан. Дембеля в нетерпении - скорее бы домой! Но здесь их ждал большой облом. Наступил 1989 год, выпал снег. Раньше зим таких, говорят, давно не было. Дембелей сняли с нарядов, ждут. Но дембелей так и не отправляют домой, они уже не знают, что и думать.

   - Когда дембель? Дембель давай! - Нервно ходит по модулю и кричит мл. с-т Саня Кацубенко.

   Дембель с-т Галецкий, вздыхает, печально поправляет весящую на вешалке, под марлей, дембельскую, отглаженную, начесанную шинель. Дембеля в ожидании чуда. Вот уже рождество - тишина. Дембель в опасности.

   - Так с нами будите выводиться, до Союза, а там, в Термезе на поезд и домой. - Шутят сержанты.

   - Ну вот, и началась дембельска отправка. Всем дембелям готовиться. Завтра в 8.00 построение на плацу. Сообщил Ст. прапорщик Федчук.

   Дембеля радостно засобирались. Мы готовились в наряд. За подготовкой прошло время.

   - Всего хорошего дембеля, счастливо, доехать домой вам быстрее! Прощаюсь заранее, завтра в это время буду на посту. Не смогу вас проводить - говорю я им.

   - Служи Жека, как дед служил. В Союзе тебе еще год служить - Такое напутствие было мл. сержанта Кацубенко Александра.

   - Буду служить, Родину защищать, ОРТБ не опозорю, гуляй, спи спокойно на дембеле. Твоя замена на страже, ты под надежной защитой!!! - улыбаясь, ответил я.

   11.01.1989 года был уволен в запас призыв осень ДМБ-88.

   Наша рота стояла в карауле. Готовились его сдавать, когда получили радостную новость - завтра ВЫВОД!

   Большая часть нашего батальона выводилась по воздуху на ИЛ-76, военная техника своим ходом. Долго готовились: ремонтировали БТРы, грузовой транспорт, совершали км. марши. Козлов С., с моего второго взвода, постоянно готовил свой Урал и все водилы нашей роты. Некоторые машины не выдерживали, ломалась. Ремонтировали, искали детали. В общем, подготовка полным ходом.

   Сегодня нам объявили, что завтра ВЫВОД нашего 1996 ОРТБ из Кабула. Вечером никто не спал. Всю ночь не могли уснуть, праздновали. Все готовились к выводу.

   Королев Эдик готовил свои сапоги. Начищал, поправлял шнурки на десантных сапогах. А мы с Дарочкиным Андреем в каптерке наглаживали свои бушлаты, Хб-шки и мечтали. Андрей мечтал, что, наконец-то сможет увидеть свою жену, своего ребенка, он родился летом 1988г. Он еще не знал, что в Ашхабаде получит отпуск, приедет домой, и загуляет почти на месяц. Потом отмажется, коньяком и медецинской справкой. Писал мне Казак Леонид.

   13.01.89 года - ВЫВОД. Утром сборы, суета в модуле. После завтрака мы построились на плацу, те, кто не выводил технику. Торжественно на плацу, был опущен красный флаг СССР, 1996 ОРТБ прекратил свое существование на Афганской земле.

   Прошли через КПП. На улице рядом с КП стояли и курили аскеры Дружественной Армии. Среди них были наши знакомые Джали и Даруб. Печально они провожали взглядом строй Советских воинов. Они должны были дембельнутся, отслужили четыре года. Вместо этого их задержали до неизвастных времен. Уходили Шурави, а вместе с нами спокойная жизнь афганского народа, военных и гражданских. Теперь "Зеленым" придется защищать молодую республику и себя, самим. Сколько им придется перенести всего позднее, но мы этого еще тогда не знали. Думали, что все кончается ...

   Проходим в строю мимо них. Даруб смотрит, встречаемся взглядом, он узнал нас. Я махнул ему рукой, привлек внимание.

   - Салам Даруб! Не поминай лихом! - крикнул я.

   - Салам Бачи! - крикнул он нам.

   - Все уходим! - крикнул Сергей Гуцал.

   - Вот так выводят наш батальон! - сказал Осадчий Владимир.

   Ведь мы служили "бок о бок" столько времени.

   Джали повернулся заходить.

   - Джали вешайся! - гоготнул довольно Ждан.

   Строй весело "заржал".

   - Джали вешайся! - подхватили все.

   - Вешайся Джали! - кричала вся рота. Проходя, все смеялись и смотрели на него.

   - Калабаху бакшиш хочешь, подойди к Ждану. - подзадорил я строй.

   - Иди сюда. Щас отвешу на прощанье - звал Ждан. И махал своей огромной калабаходарящей рукой.

   Джали опозоренный, мерзкий, говнистый, аскер пулей залетел на КП. На всю жизнь запомнит вывод войск.

   Проследовали с пересылки через КПП на гражданский кабульский аэродром. Дежурный по КПП поднял шлагбаум, провожая нас взглядом. Ему еще месяц оставаться здесь. Перед посадкой было время. Ждали когда дадут посадку Боингу 707. Сбегали на пересылку, отоварили оставшиеся чеки, там еще работал магазин. А как известно, в Союзе чеки не нужны.

   Вот он наш ИЛ-76. Посадка. Отрываемся от бетонки. Взлетаем, все смотрим в иллюминатор на отстреливаемые ракеты, на горы, на Кабул. В душе тревога. Вдруг, какой-нибудь душара на прощанье выстрелит Стингером? Не хотелось бы остаться здесь навсегда. Но все обошлось благополучно, летим.

   Совершили посадку в Термезе. Открывается люк, сходим по трапу самолета на Советскую землю. Смотрим, а нас встречает духовой оркестр! Играет музыка! Нам вручили подарки, Пластинки - песни Афгана, альбом назывался "Время выбрало нас", "Стихи и песни о Афгане".

   Таможенники произвели досмотр:

   - Оружие, наркотики есть?

   - Нет, ответили мы.

   -Ну, тогда все, свободны. Сказал таможенник.

   А кое у кого в карманах, кое-что осталось.

   Расположились в палаточном лагере, где пробыли несколько дней. Начали продавать афганско-китайские вещи. Кстати, в Афганистане я узнал, какое качество у маде ин чина!!! Помню, купили в Термезе большой арбуз за три рубля, и несколько бутылок самогона, на свою толпу нашего призыва, водки не было, действовал сухой закон. Отметили вывод. Ждали технику, свои колонны, которым идти, с Кабула до Термеза, если все нормально где-то четыре дня. А было почти нормально, были обстреляны колонны, но не прицельно. Одна машина загорелась, другая сломалась. Пришлось их сбросить в пропасть. Серега Козлов немного обгорел, не чего, зато жив остался. Служил с нами в Чимкенте. В палатках время шло медленно, отдыхали, ждали, слонялись ни чего не делая, целыми днями.

   Вот все-таки дали команду прибыть на ЖД вокзал, для дальнейшего следования. Еще ждали, когда нам вышлет командование денежный перевод. Получили союзные деньги, семь рублей, маловато после 21чека. Тут же на почте Термеза первым делом - телеграмма домой: "вышел союз. Все в порядке!" У Королева Эдика, были родственники в Термезе, до поезда было часов пять. Его с Дарочкиным Андреем отпустили на пару часов. Где они смогли позвонить, пообщаться со своими родными, потом вернулись к нам. А дальше, поезд Термез-Ташкент.

   В Ташкенте сфотографировались на память. Фотограф клялся, что вышлет фото домой. С большим недоверием, согласились. Но он свое слово сдержал. Обрадовались родители, получая наши фотки.

   - Давайте выпьем пива. Предложил Королев Эдик.

   Стали искать пивную, кое-как нашли, далековато правда от ЖД вокзала.

   Это пиво, обладало нашим, Союзным вкусом! Было светлое, прозрачное, разбодяженное водой, по самое немогу. Это вам не баночное чешское пиво!

   Попили пивка! Чуть не опоздали на поезд. Бегом на вокзал, смотрим, наша рота стоит нас ждет.

   - Вы где были, - спросил Старший прапорщик Федчук.

   - Я думал, что вас повязал патруль. Ташкентский военный патруль был очень строгий.

   - Где вы пиво нашли. В поезде все завистливо спрашивали.

   Вот так благополучно добрались до Чимкента. Батальон должен сосредоточиться в пригороде Чимкента, в Самсоновке. В этом городе готовили ПВО специально для Афгана, многие солдаты и офицеры были из Чимкента. Когда вывели батальон под Чимкент в Самсоновку, приезжала комиссия по приему, так вот в той комиссии был наш бывший комбат Степанян Владимир, его менял Волкагонов. Затем батальон был направлен во Владикавказ. Степанян был начальником штаба ЗАП. В частности ст. лейтенант Лембас Сергей, рядовой Гуцал Сергей, родом из Молдавии, Балдин Владимир, Петров К и многие другие.

   Далее батальон должен был следовать в Ашхабад, но частично расформировались в Чимкенте. Мне предложили остаться в Чимкенте, что я и сделал. Все-таки рядом с домом в Казахстане, сам я из Усть-Каменогорска, Новая Согра. Друг друга не забыли, долго переписывались с друзьями в Ашхабаде.

   Так началась моя Союзная служба. Служили с друзьями из Кабула. Я служил в бригаде ПВО, 1батальон, 1-рота, командир отделения планшетистов. Служил вместе с Козловым С, Николаенко Н - мы из Кабула. Дубина (Дубинка) Валерий, Бабин Василий, Кобзев Игорь - из Баграмской радиолокационной роты, Сударьков Виталий, Куршев Александр - из Джелалабадской роты, а также Шиндантской, Кандагарской радиолокационных рот. Мой призыв кого помню. Здесь я познакомился с новыми друзьями, в том числе и с Германом Игорем. Поддерживаю связь с ним и по сей день.

   Потом приезжали родители, была командировка в мой родной город за призывниками, присвоение звания сержант, долгожданный дембель, и еще много всего. Но это уже другая история.

   Согласно приказа - N341, М. О. СССР Язова Д. Т. уволен в запас. 22.11.1989 года - ДМБ 89.




 

Категория: Очерки и рассказы Ортб. Раченков Евгений Александрович |

Просмотров: 860
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:

"Сохраните только память о нас, и мы ничего не потеряем, уйдя из жизни…”







Поиск

Форма входа

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Copyright MyCorp © 2024 |