| Главная » 2016 » Июнь » 28 » Вот как – то так все и было 4
01:23 Вот как – то так все и было 4 |
| Данное изображение получено из открытых источников и опубликовано в информационных целях. В случае неосознанного нарушения авторских прав изображение будет убрано после получения соответсвующей просьбы от авторов, правохранительных органов или издателей в письменном виде. Данное изображение представлено как исторический материал. Мы не несем ответственность за поступки посетителей сайта после просмотра данного изображения.
|
Вот как – то так все и было 4
...(A.Tukalkin/T.Sildam)
| Большинство молодых мужчин в СССР, пусть неохотно, мирились со службой в армии как с неизбежным перевалочным пунктом на пути во взрослую жизнь. С детства им вдалбливали представления о патриотизме, о долге, о ведущей и направляющей роли КПСС и превосходстве советского образа жизни над всеми прочими. Некоторые из этих идей оседали в голове.
Призывники служили два года. Набор проводился в два этапа, весной и осенью. Новобранцам брили голову: так повелось еще с царских времен. После месяца базовой подготовки тех, кому было предназначено попасть в Афганистан, отправляли на три месяца в «карантин» — тренировочные лагеря в республиках Средней Азии, где условия были близки к афганским. Поэтому те, кого призвали весной, могли попасть в Афганистан только в августе. Там они служили примерно год и восемь месяцев, хотя командиры могли удерживать (и удерживали) солдат, подлежащих демобилизации, до прибытия новобранцев.
Призывники, уже имевшие специальность — высшее образование, медицинскую или другую квалификацию, — занимались соответствующим делом. Некоторых перед отправкой в Афганистан отбирали для полугодового обучения на сержанта-водителя или артиллериста, и тогда служить им оставалось только полтора года. Способные солдаты за год-полтора боевой службы могли получить повышение до сержанта. Это зависело от их командиров, которые также могли разжаловать сержанта в рядовые, если он не справлялся со своим делом.
Несмотря на секретность, родители быстро поняли, что происходит. Те, кто располагал деньгами или связями (особенно жители Москвы, Ленинграда и прибалтийских республик), и прежде давали взятки сотрудникам военкоматов или нажимали на скрытые пружины, чтобы их сыновья не попали в армию. После начала войны они утроили усилия.
Поэтому ребята, попавшие в армию, в основном происходили из сельской местности или из семей рабочих. Опрос полутора тысяч солдат, призванных в 1986 году, показал, что больше двух третей из них прибыли из сел или принадлежат к рабочему классу и не имеют полного среднего образования, тогда как почти две трети населения в то время жило в городах. Почти четверть новобранцев происходили из неполных семей. И среди них не было ни одного, чья семья принадлежала бы к партийной, бюрократической, академической или военной элите. Военный историк генерал-полковник Кривошеев саркастически заметил, что пора бы уже вернуть «Вооруженным силам прежнее романтическое название — Рабоче-Крестьянская Красная Армия».
Порой призывникам даже не сообщали, куда их отправляют, а просто выпроваживали их с водкой, чтобы облегчить передислокацию. Но и те, кому пункт назначения стал известен заранее, должны были сказать семье лишь то, что будут служить за границей. Со временем этот запрет сошел на нет, но многие солдаты, подобно комсомольскому советнику Вячеславу Некрасову, все еще пытались успокоить родных, объясняя, что отправляются в Монголию. Впрочем, большинство обмануть было невозможно. Отец Владислава Тамарова ответил на его первое письмо домой: пусть не думает, что его родители дураки, они прекрасно знают, где он оказался.
Андрей Пономарев вспоминал, что прямо перед отправкой его и его товарищей построили и сказали: любой, кто не хочет служить в Афганистане, пусть сделает три шага вперед; его оставят служить в Союзе. При всем желании ни Пономарев, ни его товарищи не решились на это из стыда и боязни подвернуться остракизму. Пономарев служил в 860-м отдельном мотострелковом полку в Бадахшане, на северо-востоке Афганистана.
В мае 1985 года Виталия Кривенко и его товарищей-новобранцев посадили на поезд, а потом в самолет. Они проехали две тысячи километров из Казахстана в тренировочный лагерь под Ленинградом. Там их отправили в баню, дали два часа на то, чтобы надеть униформу и привести себя в порядок, и тут же начали тренировать. Стандартная подготовка пехотинца (учебные марш-броски, полевые учения, стрельба, построение, политзанятия и физподготовка) оказалась весьма суровой. Суровы были и сержанты-инструкторы. Но когда пришло время проверить свои навыки в бою, оказалось, что муштра сослужила Кривенко хорошую службу.
Солдат в советской армии, как и при царизме, третировали. Но в конце 60-х годов сложилась прочная система ритуалов — дедовщина.
Российские эксперты по-разному объясняют появление дедовщины. Армия, набираемая по призыву, была деморализована. Она была слишком крупной, и солдаты были недозагружены. Многие призывники не соответствовали требованиям. Некоторые призывники побывали в тюрьме и принесли с собой в армию обычаи преступного мира.
Солдат, служивших последние полгода, именовали «дедами». Новобранцы должны были убирать в казармах, присматривать за обмундированием «дедов», приносить им сигареты из магазина и еду из столовой. Их подвергали ритуальным унижениям, а иногда и побоям. Многие терпели и успокаивали себя тем, что однажды тоже станут «дедами». Другие не выдерживали: дезертировали, наносили себе увечья или кончали самоубийством. Третьи, благодаря своей силе и выдержке, могли постоять за себя, и в конце концов их оставляли в покое. Кривенко был старше других призывников, потому что отсидел срок в тюрьме. Его возраст и опыт придавали ему авторитета в глазах других солдат, и «деды» вели себя с ним осторожно. Сергей Никифоров был мастером дзюдо и дрался со своими мучителями, пока они не отстали. Солдаты из одного региона держались вместе. В одной части «дедов» предупредили, что если с их сослуживцами, двумя чеченскими парнями, что-нибудь случится, их родичи будут беспощадно мстить.
Ситуация зависела и от того, где оказался призывник. Армия не могла допустить недостойных в элитарные ракетные войска стратегического назначения, и проблема дедовщины там стояла куда менее остро. То же касалось пограничных войск КГБ, где всегда было чем заняться, и спецназа и десанта, где обычно поддерживался высокий моральный дух. Сержант 56-й гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады Сергей Морозов утверждал, что в его части вообще не было дедовщины: люди были слишком заняты делом или слишком уставали. Все, чего им хотелось после возвращения с заданий — есть и спать.
В Афганистане дедовщина была не столь тяжелой даже в мотострелковых частях, потому что и там солдатам находилось дело. «Деды», конечно, третировали младших, но в бою эти различия стирались. К тому же «деда» могла настичь не только вражеская пуля, и никто не стал бы расследовать это происшествие. И все-таки 33% преступлений, выявленных в 40-й армии в 1987 году, составляли неуставные отношения. За год пострадали более двух сотен солдат, некоторые погибли, некоторые получили серьезные ранения.
Некоторые «афганцы» утверждали, что дедовщина, несмотря на очевидные негативные стороны, помогала поддерживать порядок и дисциплину. Во фронтовых частях, по их словам, бывалые учили новичков содержать себя в чистоте, слушаться приказов и заботиться о своем обмундировании. Когда Андрей Пономарев был новобранцем, он с трудом переносил издевательства. Он не сломался, но после ритуальных избиений часто убегал поплакать в уголке. Пономарев и его товарищи поклялись, что сами не будут прибегать к таким методам, однако не сдержались. Новобранцы переставали их уважать и не делали того, что им говорили. Тогда и Пономарев стал прибегать к кулакам: это, по его словам, был единственный надежный способ донести до младших коллег свою мысль. Он и другие люди, думавшие так же, понимали: в других армиях позитивные функции, которые они приписывали дедовщине, выполнялись профессиональными сержантами. Александр Гергель, служивший сержантом в 860-м отдельном мотострелковом полку, соглашался, что дедовщина разъедала военную систему. И ничего не изменится, считал он, пока в российской армии не появится институт профессиональных сержантов с многолетним опытом службы.
Родрик Брейтвейт
|
| Особенности национальной дедовщины
С.Тулупов
Срок службы шёл, а встреча с "дедовщиной" всё откладывалась. С апреля, месяца моего призыва, и аж до месяца июня того 1982 года. Нет, конечно с отдельными проявлениями её я сталкивался и до июня. Например, в карантине - славном городке Алабино Московской области, в Таманской дивизии. Там аборигены пытались завладеть кожаными ремнями только что выданной нам формы. Но, благодаря безвестному сержанту, которому поручили шефство над нами и обучение нас элементарному - подшиваться, наматывать портянки, ходить строем в столовую - ремни уцелели. Да, по большому счёту, и не "дедовщина" то была. Приставали к нам больше по привычке, просто потому, что так положено по сроку службы. Для поднятия собственного престижа.
Со второго по седьмое апреля 1982 года я находился в карантине. Седьмого нас погрузили в самолёт и отправили на юг. В Ашхабад. Вылетали мы при температуре "минус". Все дела - сапоги, шинель, ушанка. Прилетели не то, что в "плюс" - в "умножить"! Из снежной каши прямиком в пекло. Если не изменяет склероз - в плюс 28. По местным меркам прохлада. Ладно, хоть успели перед торжественным сходом по трапу скатать шинели, а то был бы и смех, и грех - "на пляже, да в шубе". Как нам сказали, шинель - она навсегда, навовсе. Но - парадокс - на дембель не отдали: весеннему призыву не положено.
Ну, про то, как мы успели напороться "краснухи" по прибытии, перед построением, я не буду рассказывать. А что рассказывать - на такой жаре хватило бутылки ёмкостью пол-литра (0,5 !) красного вина на двоих, чтобы в шеренге отдельных индивидуумов держали под ручки. Не о том повесть. Собрав в единый кулак все "недобитые войска Врангеля" (а на бойцов Советской армии мы как-то не походили), нас отправили-таки в тёплый город Иолотань. Поселили в палатки. И стали нас готовить к 500-километровому маршу на трёхосных грузовых автомобилях. Это были ЗиЛы-131 и "Уралы"-375. А иной причины пребывания в пекле я не вижу. Ещё, подозреваю, была у армии цель - исколоть нам всю задницу. Столько уколов понаделали!! И из "пистолетов", и вручную. И по одному, и по два за раз. И в одну дольку, и сразу в обе. Аж в глазах темнело. Натурально: был "падёж" - несколько уколотых рухнули на выходе из палатки.
...На шофёра в школе ДОСААФ в городе Горьком я выучился аккурат к призыву - в феврале 1982 года получил права категории "Ц" ("С" по-ненашему), а 2 апреля забрали-забрили. Поездить самостоятельно не успел - работал по другому профилю. То есть опыта вождения не приобрёл. Благодаря чему, в один из "редких" прекрасных солнечных туркменских дней я и протаранил со всей молодецкой удали своим "Уралом"-375 остановившийся вместе со всей колонной на обочине другой такой же "Урал". Ой что было, ой что было! А было: море оваций, море аплодисментов и похлопываний по лицу. Кулаком рядом сидящего наставника-сержанта. Почему-то не очень славянской внешности (а что - русский Ваня меня бы облобызал?). Море пара из-под капота, море искр из глаз, ну и прочие атрибуты вселенского веселья.
Никто так и не захотел слушать мою историю о том, что я - не смотря ни на что - давил-таки на педаль тормоза. О том, что я знаю, где она расположена - вторая слева. Или вторая справа? Ну, вообщем, посередине. Но она, скотина, упёрлась в мою ногу - и ни в какую. Потом вообще взяла и провалилась в пол! Ну, что ж делать - с грустью подобрал пилотку с дорожной пыли (сержант одним ударом кулака мне в ухо зачем-то катапультировал её с моей головы в окно), обречённо отряхнул. Это тоже явно не было проявлением "дедовщины". Повторяю - усиленный паёк за разбитую машину мне никто бы не дал.
Не был проявлением "дедовщины" и следующий случай. Нам в карантин прислали курсантов. Для отработки на практике умения командовать личным составом. Вечером, перед отбоем, они нас построили на перекличку. Называется "вечерняя поверка" (а не "пРоверка"). И вот томным южным вечером, после команды "отбой", мы с криками "ура!", свистом и улюлюканьем (чего хотите - вчерашние дети) кинулись толпой в палатку. Только легли - входит курсант, командует "подъём". Недовольные, мы построились опять. На плацу нам прочитали лекцию о том, что мы, оказывается, не на "гражданке", а в армии. Что негоже кричать, когда командир планирует отбить нас ко сну.
"Отбой!". Мы побежали чуть помедленнее, но "ура" кое-где просачивалось.
"Подъём!". Опять построились на плацу. Раз мы никак по-человечьи не понимаем, поймём "ракообразно".
Как говорит один мудрый человек ( я ) - раком не рождаются, раком становятся. Всю ночь(!) наша палатка вместо сна ходила на плацу по кругу "гусиным шагом". С перерывами на отжимания. До утра "дотянули" не все - мозоли, обмороки. Я, как настоящий идиот, "дурака включать" не стал (стоило кому-нибудь упасть в обморок, захромать и упасть, просто упасть в изнеможении - и миловали). Прокарячился всю ночь, пока самим курсантам не надоело. Ну, и "яка ж це дiдовщина"? - всё по Уставу.
...Без акцента я по-украински шпарю? О как! А как шпарил Витька Добия! Пришли в роту (уже в Кабуле) "молодые" с Союза. По фамилии определили: Добия - грузин. Оказался шустрый щупленький хохол небольшого росточка. Одно угадали: по-русски - "со словарём". Вот он "дивись"-"бачил" от души! "Звидки родом?" - коронная фраза...
Отвлёкся. А как первое время в этой Иолотани хотелось пить!!!!!! Это ощущение постоянной жажды я не забываю до сих пор. Клянусь! Первые дни пить вообще не разрешалось - не подвезли верблюжью колючку для воды (растение, при кипячении убивающее микробов). Простую воду пить категорически запрещено. Начали варить колючку - так чем больше пьёшь, тем больше хочется ещё попить. Не забывается до сих пор и ощущение постоянного голода в первые месяцы службы в Кабуле, в полку. Всё было - и голод, и холод, и жара, и жажда. И вши. К хлебу с той поры особое отношение. Натурально - Великая Отечественная.
В Кабул мы - солдаты на замену дембелям - прилетели 25 июня. Первое впечатление от чужого мира - бегущие в пыли за нами, трясущимися в тентованном кузове "ЗиЛа", маленькие пацаны-бачата, кричащие на нашем (на нашем?!) языке "Я твою маму абал". Кто так кричал, а у кого и почище произношение было. Но по-русски "чирикали" почти все местные (опыт общения с ними пришёл позже). Особенно торгаши - владельцы "дуканов" (кто-то говорит и "духанов").
Распределили нас в основном в Автороту. Привели в палатки. Палатки на 40 человек - на взвод. Вот тут мы и познакомились с "дедами". Точнее - с "дембелями". Это они "тащились" в палатках - основные силы роты были в рейсе. Да и почти весь полк был в рейде. Нас внимательно оглядели, расспросили про города проживания - искали земляков. Выявили играющих на гитаре. Я был в их числе. Идиот! Думал, будет полегче - можно будет "шлангонуть". Ага! Практически все ночи бренчал на гитаре, попутно бегая то за спичками, то за сигаретами, то за водой. Да за всем. Но... сначала нам выставили термосы с компотом - пейте, ребятишки, только что был обед, а вы, наверное, голодные. Дали хлеба. Обращались с нами чуть ли не как с детьми.
А мы, кстати, и ехали в Афган с уверенностью, что "уж в Афгане-то "дедовщины" нет". Её просто быть не может по определению: там же все с оружием ходят! Ты на меня только рыкни, я тебя на операции и пристрелю. Спишут на потери. Или соберутся обидчики в палатке - я им гранату в окно и кину. Так однажды было и на самом деле. Только пострадали невинные, как всегда. Тот, кому предназначалась граната - выжил. Ранило его товарищей по роте. Обиженный увидал из-за угла, что выносят раненых, а его обидчик жив, решил добить его с автомата. Не дали. Дальнейшую судьбу паренька я не знаю.
Компоты-супы мы поглощали ровно трое суток. И настал день. Вернее - ночь. Прибыла и наша, Авторотовская, колонна, прибыла с рейда и разведрота. А они в то время, как я быстро понял, "дружили домами". Разведчики и потом часто просиживали ночи у нас в палатке Автороты. Пока все того призыва не "дембельнулись".
Вообще, с разведротой забавно. То Авторота с ней дружит. То, блин - одни разборки, драки. А сколько я от них "по-молодости" страхов-ужасов ночами наслушался! Как один разведчик рассказывал, сначала "духов" он стрелял, потом - немного набравшись опыта - резал, а под "дембель" просто вырывал кадык одним движением руки. А сам этот рассказчик ужасов был так огромен, так силён! По крайней мере, в моих глазах - глазах щуплого пацана. Не поверить ему было просто невозможно. Я потом много ночей не спал. Хотя, может, и не из-за этого я не спал. Может, просто "шуршал" в силу даты призыва. Чёрт его знает - из-за чего. Но что ночами мы тогда редко спали - это сто процентов.
"Бессонница" началась как раз после возвращения полка на место базирования. Пришли эти самые разведчики. Как всегда ночью. Привычка такая у них дурацкая, что ли - по ночам шастать? Пили у нас, ели. Разговаривали, курили, опять пили. И вдруг они вместе с нашими вспомнили, что в роту прибыла "молодёжь". Вот те раз! Нас вежливо - "Духи! Строиться!" - попросили построиться в проходах между двухъярусными кроватями. Кстати, я не понимал: отчего и мы - "духи", и душманы - "духи". Где логика?
Построились. При свете двух печурок был разговор. Вернее - монолог. Или как это называется, когда несколько человек говорят в сторону других нескольких человек, а те им не отвечают? Многолог? Вот он и был. Нам-то в ответ сказать нечего. Мы ещё "не врубились" в службу. Думали, так и будем до дембеля на кроватях валяться. Ан, нет. Неувязочка вышла. И придумал разведчик нам такую "забаву". Ему надоело играть в одни ворота - надо, чтобы все поучаствовали. На его вопрос - "Ты откуда?" - каждый из нас, стоящих в проходе (в тот момент - практически в заднем) между рядами коек, должен ответить - "с Автороты". Правила элементарные. Суть - каждый должен гордиться своей ротой.
Надо уточнить, что мы со своей славянской внешностью попали в царство людей с не совсем славянской внешностью. Да чё там - к чуркам попали. Они и сами друг друга так называли. Тут уж я не виноват. Только дембеля - которые, по большому счёту, уже были "гражданские" - славяне. Тяжеловато было нам, однако.
И вот разведчик (этот бугай "русский" был) проходит по шеренге, тычет пальцем в грудь каждому и спрашивает: "Ты откуда?". Все по очереди разумно отвечают: "С Автороты".
Всё было хорошо, пока палец не упёрся в грудь парня родом из Одессы. Зовут его Аркадий Голованец.
Привожу диалог.
- Ты откуда?
- Из Одессы.
- Откуда?
- Из Одессы.
Пауза.
- Я сказал: говорить надо - с Автороты. Понял?
Пауза.
- Я спрашиваю - понял?
- Да.
- Не слышу!
- Понял.
И разведчик заново пошёл по шеренге тыкать в каждого пальцем.
- Откуда?
- С Автороты.
- А ты откуда?
- С Автороты.
Нормально всё. Доходит очередь до Аркаши.
- Ты откуда?
- Из Одессы.
Эх, видали бы вы лицо этого дембеля! Такого непослушания, я бы сказал тупизма, он не ожидал. Тогда в ход пошли традиционные методы. Вопрос: "Ты откуда?". Ответ: "Из Одессы". Удар. Тот же вопрос. Тот же ответ. Удар. Вопрос. Ответ. Удар. Удар. Удар. Вопросов больше не было. Аркашке тогда сильно досталось. Но после этого его практически сильно не били. Наверное, считали "блаженным". Или как они у мусульман? Остались потом в роте одни они, чурки - когда все дембеля-славяне улетели.
Мне "по-молодости" тоже доставалось - много моих зубов посеяно в той земле. Основной, помню, "геморрой" был - спички искать. Для наркош. И что им зажигалками эту фольгу не грелось? Нет - спички им подавай. Загадка. Спички искали постоянно. Спичек (как и сигареты "Охотничьи", спички выдавали на месяц со склада бесплатно) катастрофически не хватало. И уж "ныкали" мы их, и всё равно до следующей выдачи не хватало. Как и воды. Бегали, искали в других палатках. В основном по ночам и у таких же "салаг", как и мы. Друг друга выручали. Спросишь спичек у призыва постарше - обретёшь дополнительную гематому. Ну, а не принёс спичек, или не вовремя принёс - на, получи гематому плановую. Удачно я про "план" скаламбурил, а?!
Доставалось везде и повсюду. От своих и от чужих. Этот окрик "Эй! Молодой! Сюда иди!" целых полгода (чуть больше - до прибытия "молодых") заставлял вздрагивать и съёживаться. Бывало, доставалось просто ни за что. Просто очередная коллективная пьянка или "обдолбятся". Строили нас и "воспитывали". Особенно хорошо отпечаталась - не только в память - пуговица гимнастёрки напротив солнечного сплетения.
Хотя, если уж честно, всё-таки польза в "дедовщине" есть. Во-первых, порядок во взводе, в роте, в полку. Во-вторых, она воспитывала выносливость и даже находчивость. Но это всё философия. Многие со мной не согласятся. Их право. Многие будут доказывать, что в Афгане не было "дедовщины". И тоже будут правы. У каждого своя правда.
...Была "по-молодости" и справедливость. Были "деды", которые не разрешали старшему призыву уродовать младших. И такие были...
И, наконец, вот она - "Лучшая десятка"! "Самые справедливые"! Первое место (по моей шкале) - грузины. Второе - чеченцы, осетины, ингуши, кабардинцы. Третье - армяне. Четвёртое - азербайджанцы. Ну, а уж за ними шли туркмены, таджики, узбеки. Эти были на редкость мелкие и ядовитые. Сам сладить не может, а с земляками - герой. Я тут не учитываю малые народности - "округляю" их с большими. Также не было в роте прибалтов. Ну, а русский Ваня как обычно - каждый сам по себе. Редко вступится за свою породу. "Иваны, родства не помнящие".
|
| Сторінка створена, як некомерційний проект з використанням доступних матеріалів з Інтернету. При виникненні претензій з боку правовласників використаних матеріалів, вони будуть негайно зняті.
|
|
|
|
Категория: Забытые солдаты забытой войны |
Просмотров: 825 |
Добавил: shindand
|
|
|
|
| "Сохраните только память о нас, и мы ничего не потеряем, уйдя из жизни…” |
Статистика
Онлайн всего: 2 Гостей: 2 Пользователей: 0 |
