Пятница, 29.03.2024, 15:53 





Главная » 2018 » Июнь » 22 » Вот как – то так все и было 13
09:49
Вот как – то так все и было 13

 Данное изображение получено из открытых источников и опубликовано в информационных целях. В случае неосознанного нарушения авторских прав изображение будет убрано после получения соответсвующей просьбы от авторов, правохранительных органов или издателей в письменном виде. Данное изображение представлено как исторический материал. Мы не несем ответственность за поступки посетителей сайта после просмотра данного изображения.











1


        Вот как – то так все и было 13
1
                                                                                    (E.Kuvakin)



























«Как-то раз Олегу Кожокору пришлось сопровождать советского советника в укрепрайон «духов». Четыре бойца, советник и 150 афганских головорезов — в тот день у спецназовца сошло семь потов и волосы поседели, но все вернулись невредимыми. Вообще, у афганцев особое отношение к гостям. Кто пришел по приглашению — неприкосновенен, но и их обычаи надо было уважать. Например, нельзя заходить на женскую половину дома — это оскорбление. «Менталитет другой», — делился своими воспоминаниями Олег. По долгу службы общался с местной милицией: «Сколько вам служить?» — «Осталось три года». — «Как три года? Почему осталось?» — «Ну вот три года я в банде служил. Меня поймали и, если я три года в народной милиции отслужу, меня никто трогать не будет»…

В Чарикаре, недалеко от которого дислоцировалась знаменитая девятая рота, произошло невероятное. Командир полка был однокурсником одного из главарей бандитов, учились в одной военной академии. Бандит пригласил друга к себе на день рождения. Ясно, что тот отказался. Тогда «духи» решили вопрос кардинально — выкрали командира и привезли в кишлак. Через три дня отпустили «званого» гостя. Сразу приехали политработники и командировали подозрительного полковника в Союз. В одночасье спокойная жизнь для полка закончилась — через день обстрелы и штурмы…

Пришлось однажды выкупать изменника. Во время операции солдат забрал все карты и планы и переметнулся к «духам». Выкупали его в 88-м. Тот уже успел обзавестись тремя магазинчиками и принял ислам. Забрали и отправили на родину, в тюрьму. Там он не прожил и трех дней — говорят, зэки за измену родине покарали…

При выводе войск, в котором спецназовец принимал непосредственное участие, Олег Кожокору получил ранение: «Боевая машина наехала на фугас. Мне повезло, что я ехал на броне. Отнесло, но не смертельно. Те, кто были внутри, все погибли. Дослужил уже в Ленинградской области». К врачу сразу не обратился, поэтому записи о контузии нет. Теперь жалеет».

Е. Юшковский











«Волги» (ГАЗ-24), стоящие у дворца «Дар уль-Аман», использовавшегося афганцами для размещения Министерства Обороны и Генштаба, фотография сделана из автомобиля на ходу (смазана), 1986 год.











Взлётно-посадочная полоса аэропорта Кабул. 1986 год, зима. Два вертолёта Ми-8МТ (гражданское/экспортное обозначение Ми-17) Ограниченного контингента советских войск (ОКСВА) в Афганистане.











Город Гардез. 1987 год. Армейский УАЗ-469 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады (ДШБ) 40-й армии Отдельного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА), дислоцировавшейся в Гардезе с 1982 по 1988 год. Слева с автоматом АКС водитель-рядовой, справа начальник службы вооружения бригады (РАВ), капитан. На заднем плане местный афганец и магазин.











Аэропорт Кабул. 1985. Привезённый из Союза "талисман" аэропорта - овчарка (восточноевропейская?) по кличке Танька в кепке из газеты от солнца.











1987 год, июнь. Подразделение 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады (56 одшбр) Отдельного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) на боевом задании в горах провинции Вардак у горного ручья. Ближний боец обвешан флягами с водой; на спине у него ручной одноразовый огнемёт "Шмель". У следующего на правом плече АК-74 откидной. Четвёртый обвешан лентами для крупнокалиберного пулемёта ДШК. Набирающий воду из ручья - в бронежилете.











Взлётно-посадочная полоса Бараки-Бараки. 1987 год, весна. Два пилота в шлемах – экипаж ведущего боевого вертолёта Ми-8МТ (гражданское/экспортное название Ми-17; сам вертолёт слева на заднем плане на земле) 50-го смешанного авиаполка ОКСВА (Ограниченного контингента советских войск в Афганистане). Ведомый вертолёт барражирует в воздухе (справа вверху). Справа местный гражданский афганец. Сзади справа строения (дувалы) самих Бараков-Бараков. Обратите внимание на покрытие посадочной площадки (рифлёные металлические листы).











Недалеко от Бараков-Бараков. 1987 год, май. Возвращение отдельного батальона спецназа Отдельного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) с боевого задания (успешный перехват шедшего из Пакистана каравана душманов с оружием). На броне БТР-70 в центре сидит начальник штаба батальона.











1986 год. Армейское подразделение Отдельного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) задержало незаконный караван (из Пакистана?). Афганцы задержаны для выяснения личностей. Лошади из каравана.











Взлётно-посадочная полоса аэропорта Кабул. 1987 год, весна. Транспортный гражданский Ил-76 авиакомпании "Аэрофлот" в Афганистане. Слева КамАЗ, справа БРДМ.











Аэропорт Кабул. 1987 год, апрель или начало мая. Станция фельдъегерской почтовой связи. Полевая почта 82610-Б штаба 40-й армии Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА). В центре связист капитан Геннадий Гумиров.











Разведрота 56-й оДШБр Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) в провинции Вардак на боевом задании, 1987 год, июнь. В горах. Пленные моджахеды. У нашего бойца справа рация с антенной. Описание очевидца бойца Игоря Пешехонова: "Духи, которых мы взяли рядом (с кишлаком). Предположительно было их несколько; у них проспали постовые и они (часть) удрали".











Взлётно-посадочная полоса аэропорта Кабул. 1987 год, весна. Транспортный Ан-12 Ограниченного контингента советских войск в Афганистане.











Горная местность недалеко от Кабула. 1986 год. Офицер подразделения 40-й армии Отдельного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) ведёт обстрел прибывшего из учебных частей Советского Союза молодого пополнения из 30-миллиметрового автоматического гранатомёта АГС-17 "Пламя" (так называемая "обкатка", привыкание к боевым действиям). Пополнение сидит в укрытиях. На заднем плане горы.











1987 год, июнь. Разведрота 56-й оДШБр Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА) в провинции Вардак на боевом задании в горах (слева лежит снег). Допрос афганца (с бородой; он не был расстрелян, а был отпущен). Описание очевидца бойца Игоря Пешехонова (дословно): "Нас обстреляли с кишлака, мы отразили и пошли туда, взяли дядьку, привели сюда (на место фото) и допросили. А зелёнку в это время обрабатывали, бабая позже отпустили. Оружие сложенное мы вытащили из арыка". На заднем плане по центру, между головами, видна пирамида сложенного крест-накрест трофейного оружия моджахедов: что-то типа старых пистолетов-пулемётов "Томпсон" с отверстиями в стволе. На спине у нашего ближнего бойца автомат АКС.











Взлётно-посадочная полоса Бараки-Бараки. 1987 год, весна. Три человека в шлемах - экипаж ведущего боевого вертолёта Ми8МТ (гражданское/экспортное обозначение Ми-17) 50-го смешанного авиаполка ОКСВА (Ограниченного контингента советских войск в Афганистане). Слева наземный ефрейтор (сухопутные войска) Пленников Иван с надетым парашютом. Обратите внимание на покрытие посадочной площадки (рифлёные металлические листы).











Афганистан. Шинданд. Дневник Александра Артамонова. 650 ОРБ 3 РДР 3 ВСР

Из дневника Артамонова Александра Ивановича, старшего пулемётчика 3-го взвода специальной разведки РДР.

«...22 мая 1980 года. Наконец-то я в батальоне. Можно всё спокойно осмыслить, записать то, о чём думал, бултыхаясь в десантном отделении БМП-1,/ раскаленной консервной банке/.

Только теперь понял, что такое жизнь. Это прекрасное и удивительное чудо. Понял теперь, когда узнал, буквально увидел, что такое смерть. Мы хмуры и мрачны, мы злимся и ругаемся из-за пустяков, укорачиваем себе жизнь, нисколько не думая о том, что проматываем чудесный миг пребывания на Земле.

Мне хорошо знаком свист пуль, совсем, как свист стрижа. Она «поёт», когда проносится где-то рядом, когда же летит в тебя, просто оставляет дымчатый след на камне, россыпью каменных брызг осыпает лицо. И уже за укрытием думаешь: «Да! Как хорошо, что ты не нашла себе цель!»

На ремне - семь магазинов, две гранаты, штык-нож и маленькая фляжка воды /750 грамм/, ну что там пить! Когда жара зашкаливает за все возможные пределы человеческих возможностей.

За спиной вещевой мешок /так называемый старый армейский «Сидор»/ с патронами, гранатами, сигнальными ракетами. На ней же, на спине, автомат с перемотанными изолентой магазинами по два. И, о боже! Какое счастье, мне ещё досталось тащить на своём горбу радиостанцию. Всё это просто вдавливает меня в землю, в эту афганскую, каменистую, но всё же землю.

Но я, нагруженный как вол, впервые в жизни лезу, ползу по почти отвесной стене гор наверх, на вершину…

Рот наполняется клейкой горечью, хрипящие лёгкие вырываются наружу вместе с бешено прыгающим сердцем. Лезу вверх, цепляюсь за камни, цепляюсь за жизнь и не знаю, что ждёт меня там, и ждёт ли меня вообще что-нибудь после этой вершины, если я на неё всё-таки заберусь?

Может, укрывшийся за этой, немыслимо чужой мне, грозной и страшной скалой, душман уже приготовился швырнуть вниз, на меня, свою гранату? Ползут по скалам, по камням живые /пока?/ мишени. А где-то в пещерке, но повыше нас, закрывшись камнями, сидит враг, жуёт изюм «кишмиш», пьёт зелёный чай и не торопясь выбирает в кого бы ему прицелиться…

Я видел тела убитых ребят, мы сами вытаскивали их из вертолёта. Одному оставалось полгода «до гражданки», другому год, остальные только-только одели солдатскую форму. За что же погибли они, за что отдали свою кровь, жизнь на чужбине, за чьё счастье? Иногда мне думается, что нашим отцам было гораздо легче во второй мировой войне. Хотя бы в моральном отношении. Они воевали на своей земле, за свою Большую и Малую Родину, не жалея ни сил, ни здоровья, и самой жизни. Зная, что отдых, да и сама жизнь возможны только после Победы над врагом.

А мы? У нас нет линии фронта. Разгромив одну банду, нужно ждать встречи с другой, и совсем не исключено, что она, эта встреча, не произойдёт на том же самом месте.

Банды растут как грибы. Кажется, что весь Афганистан, это одна сплошная банда. Днём человек, обыкновенный мирный дехканин, возделывает землю, пасёт скот. А ночью у него есть откуда достать старенький «Бур» /винтовка/, а то уже оружие и поновее, купленное за американские деньги. И устроить очень грамотную засаду на «шурави» /советских». Потребуется, думаю лет 10, чтобы затихла эта партизанская война. / !!! ( P.S. Надо учитывать, когда это было написано, и теперь уже зная, что мы вышли из Афганистана через девять с лишним лет. Вл. Сальников)

А нам ведь совсем немного осталось до дома. И так хочется жить! Вернуться живыми, здоровыми. Но возвращаются не все…

Каждый день самолёт увозит цинковые гробы. Увозит совсем молодых парней. Смерть положила в эти аккуратные металлические ящики их надежды, их будущее, в конце концов, их потомство. Некоторые из них не успели даже влюбиться…

Тяжело умереть от пули, а ещё тяжелее от жажды. Один наш солдат потерялся в горах. Четверо суток он искал выход, сбросил с себя всё, кроме оружия. И умер… Умер, положив под себя автомат. Умер, не дойдя буквально ста метров до воды… И мы тоже умирали от жажды.

О! Только здесь и теперь я узнал истинную цену маленького глотка воды, обыкновенной жидкости. Какое неземное счастье спуститься с гор, едва-едва переставляя ноги, добраться до горного ручья и упасть в него! Упасть головой в воду и пить, пить, пить… Сесть на омываемые водой камни, передохнуть и снова пить, пить, пить… Заполнить живительной влагой все клеточки тела, разбавить сгустившуюся кровь, смыть с лица, да и с души серую маску безразличия и усталости.

Снова трясёмся в БМП, ищем новое ущелье, ищем моджахедов, ищем для себя новые пули, мины, гранаты. А что делать – Война! В эти минуты и часы мозг всецело предаётся воспоминаниям, размышлениям. Вспоминается дом, родители, друзья, девушки. Очень легко строятся эпизоды, и целые картины возвращения домой. Всё это так сладко, но так пока далеко и сказочно, тем более что сказка то страшная. Она очень даже вполне может закончиться на погосте.

Тяжёлая служба выпала на мою долю. Сначала «учебка». Трудно там быть, когда тебе уже 23 года, а сержанты все по 19-20. Полгода пережил, сержантом приехал на новое место службы и вновь оказался «молодым»! Ну, а потом Афганистан. Чего стоил один переезд через перевал! Снег, мороз, тент едва прикрывал нас, коченеющих солдат. Мы снимали сапоги и оттирали ноги снегом. Мы спали на земле, на матрасах, в шинелях и бушлатах. Бочком, один к другому, как кильки в банке, потому что не хватало палаток, и было очень мало места.

Нас грызли вши. Начинаешь засыпать и чувствуешь, как одна вша побежала по бедру, вторая зашевелилась на плече, третья затанцевала на животе. Когда стало теплее, картина возникала уже привычная: человек сидит под солнышком и, вывернув наизнанку свою одежду, ведёт «бои местного значения с внутренней контрреволюцией».

Мы не видим здесь вдоволь хлеба, каждый день тяжёлая работа по благоустройству, наряды, караулы, или вот эти страшные и опасные рейды по Афганистану, когда смерть кажется совсем совсем рядом, стоит только оглянуться или даже просто скосить свой взгляд, со всех сторон на тебя смотрит леденящим душу взором. День за ночью, ночь за днём.

Как написано в уставе: «Стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы…».

И мы их переносим, ждём, когда же станет хоть чуточку полегче. Но легче почему то не становится, даже скорее наоборот…

Мы идём по ущелью. Уже несколько дней оно колышется от взрывов. Посылают снаряды гаубицы, крошат скалы «Грады», потомки знаменитой «Катюши», с рёвом заходят в атаку вертолёты и шлёпают «НУРС»ами /неуправляемый реактивный снаряд/. Тысячи, миллионы и миллиарды рублей и долларов, в виде свинца и стали разлетаются по этим камням.

Мы идём по ущелью. Сладковатый, неповторимый, как анаша, трупный запах лезет в ноздри. Три афганца придавлены камнями. Как начищенные сапоги, блестят, лоснятся чёрные, вздувшиеся животы. Жужжат кружащиеся над ними мухи...

Ложимся спать, выгребая из-под себя камни и камешки, сгребаем их в кучу, под голову, к гусеницам БМП.

Вдвое сложенная панама – подушка, постелью и одеялом служит пыль афганской земли, если повезёт – край плащ-палатки.

Мы говорим обо всём на свете, но только не о том, что в три часа утра подъём и снова надо будет идти в горы, нужно будет идти в бой. И кто знает, кто из нас завтра наткнётся на пулю и уйдёт в чёрное «никуда». Мы говорим о любви…

Володя Сальников вспоминает последнее письмо от своей девушки Татьяны: «Сижу на диване, ем шоколадку, пью чай, слушаю «Бони М» и пишу тебе письмо…» Да-а! Вот уж действительно, все 33 удовольствия: сидеть на диване, слушать «Бони М»… А мы тормошим его: «Ну, рассказывай, что у тебя за Таня? Ты любишь её? А она?»

Такая непонятная, загадочная штука – любовь. Наши писатели, мне кажется стесняются описывать сцены любви. «…сердце колотилось всё громче. Было трудно дышать. «Я люблю тебя милый!». Они ушли в высокую, волшебную от света луны, траву… Опрокинулось небо, покатились по сторонам звёзды. В дальнем конце села пропел петух, приветствуя рождение нового июньского утра. Где-то, совсем рядом, слабея от любви, разливался соловей…».

Вот и вся любовь! Как всё просто! Она писала ему письма, а он строил на её письмах воздушный замок, отрывая у сна драгоценные минуты отдыха.

Я думаю из меня неплохой писатель мог бы получиться. А что? Хорошая работа, только и делай что пиши, да переписывай. Нет не получится, наверное, из меня писатель, я слишком большой лентяй для этого.

…Мы лежим, разговариваем, мечтаем. « Шурик, я к тебе на Новый год приеду, - говорит Серёга Денисов, - только ты кроме вина, поставь на стол графин простой прохладной воды. Вспомним, как умирали без неё» И я знаю, что он приедет, и я буду рад его встретить.

Многие приходят из армии, показывают несколько десятков адресов своих армейских друзей, рассказывают о них, но очень редко кто потом встречается между собой, или хотя бы поддерживает связь.

Это, наверное, обидно – не увидеть больше хорошего человека. Как будто затерялась где-то в дальних городах и селениях крупица твоего сердца. А Серёга приедет, я знаю, обязательно приедет.

В тени БМП мы лежим у подножия горы. Лежим и думаем, каждый о своём. Думаем и ждём команды идти вверх. Вверх, навстречу опасности, навстречу неизвестности…

Александр Артамонов 22 мая 1980 года"


Александр Артамонов, старший пулемётчик 3-го взвода специальной разведки погиб 3-го июня 1980 года, сгорел в БРДМ № 726. В тот день, под Кандагаром с 3-й и 4-й роты погибло, в общей сложности одиннадцать человек (с нашей, 3 РДР - Елизаров, Артамонов, Квасюк, Дмитриев), в том числе м-р Клюев нач. связи нашего разведбата. Майора он получил буквально накануне.

Автор: Владимир Сальников





















 Сторінка створена, як некомерційний проект з використанням доступних матеріалів з ​​Інтернету. При виникненні претензій з боку правовласників використаних матеріалів, вони будуть негайно зняті.


Категория: Забытые солдаты забытой войны | Просмотров: 430 | Добавил: shindand
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:

  
"Сохраните только память о нас, и мы ничего не потеряем, уйдя из жизни…”






Поиск

Форма входа

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Copyright MyCorp © 2024 |