Когда советские войска вошли в Афганистан, средний годовой доход на душу населения в этой стране составлял 80 долларов, она была одной из беднейших стран мира. Бедность являлась хорошей базой для создания Единого фронта освобождения Афганистана, в который вошло пять партий. Те, кто приходил в банды, получали до 100 долларов в месяц. Это не значит, что моджахед получал эти 100 долларов на руки. Ему выдавали автомат — и вычитали 150 долларов, выдавали патроны — вычитали их стоимость. За противотанковую мину вычитали 40; если на этой мине подрывалась машина — моджахед получал 400 долларов. Хозрасчет! Поэтому многие воевали за деньги, а не за идею. Мы брали в плен казначеев, и в книгах, которые были при них, четко указывалось, кому сколько выдано патронов, кому и какое выдано оружие. Расчет шел по принципу: провел акцию — получи деньги.

Обычно в районе, контролировавшемся определенной бандой, было ядро отряда в составе 10–15 специалистов: командир, казначей, он же контролер за совершенной работой, наводчики пулеметов ДШК, гранатометчики, минометчики, связисты.

Остальной состав бандформирований набирался из местных жителей. Численность отряда подчас составляла 80–120 человек. Тех, кто отказывался сотрудничать с бандформированием в районе дислокации банды, убивали вместе с семьями. Словом, дисциплина в отрядах подразумевалась очень жесткая. Единственным наказанием был расстрел. На вооружении банд состояли автоматы Калашникова (египетского, китайского, советского, американского, пакистанского производства), винтовки Ли-Энфилд, британские пулеметы «Брэн» образца 1938 года.

Ядро банды дислоцировалось в нескольких кишлаках, поэтому уничтожить его целиком было трудно. Для проведения акций банда собиралась в ядро, наносила удар (по колонне, по посту, по местам постоянной дислокации), а потом все расходились по своим местам жительства, возвращались к мирной жизни. Если банда не собралась и не начала действовать, обнаружить ее было невозможно: у нее не было постоянного места дислокации. Чтобы выяснить, где находится ядро банды, эти 10–15 человек, необходимо было получение четкой разведывательной информации.

Снабжение оружием и боеприпасами осуществлялось из Пакистана. Караваны состояли либо из мелких вьючных животных (ослы), либо из машин высокой проходимости типа «Тойота». Иногда оружие доставлялось обычными «барабухайками» (машина, похожая на ЗИЛ, украшенная различными висюльками, как будто это передвижной цирк; сзади каждой машины сидел мальчик, который моментально подкладывал камни под колеса, когда машина останавливалась на склоне). Под мешками риса, мака или пшеницы могло быть спрятано оружие или боеприпасы.

Объединяла все эти банды религия ислам и борьба против шурави (советских). Разъединяла — борьба за власть и сферы влияния.

Оружие, которое им поставлялось, иногда доходило не в полном объеме. Однажды из допроса пленных мы узнали, что иногда командиров заставляли расписываться за 100 автоматов, а получали они 70. То же самое происходило и с боеприпасами.

Для борьбы с бандформированиями необходимо было четко знать маршруты движения караванов, перевалочные пункты складирования оружия и боеприпасов, предполагаемые места дислокации бандформирований (их численность в данном районе). Все эти данные можно было получить либо от агентурной разведки, либо во время допроса военнопленных.

Когда мы действовали в Сурхруде в 1981 году, на нас работал 12‑летний мальчик, который наводил нас на банды. Его родителей, братьев и сестер убили душманы. Сам он был изнасилован и чудом остался жив. Они не добили его только потому, что посчитали мертвым. В январе — феврале в Сурхруде он нам сдал три банды. Он как попрошайка ходил по кишлакам, а потом обо всем увиденном докладывал нам — где, что и как. На полученных от него разведсведениях мы и строили свою работу. Эффективность работы батальона была высокой. Когда вышестоящее командование заинтересовалось причинами нашей эффективности, мы сообщили о своем информаторе. Через несколько дней он был убит. Случаются в штабах купленные люди. Одни воюют, другие — делают капиталы.

* * * 

Постепенно количество наших действий перерастало в качество. Обычно группа, действующая в поиске, состояла из двенадцати солдат, связиста и двух офицеров. Дополнительно на вооружение брался ночной бинокль с дальностью действия 250 метров; от бинокля с дальностью действия 800 метров мы отказались из-за его больших размеров и весовых характеристик. Так как у душманов не было приборов ночного видения, то дальности 250 метров вполне хватало для их своевременного обнаружения. Если бы противник имел приборы ночного видения, в группу пришлось бы брать приборы, которые позволяли обнаруживать душманов на большей дальности, чем его средства ночного видения.

Брали автомат АКМН с ПБС (прибор бесшумной стрельбы) и прицелом НСПУ-3 с дальностью действия до 400 метров и три магазина с патронами для бесшумной стрельбы. От использования ПМ с глушителем мы отказались из-за того, что кобура пистолета с глушителем стирала ногу в кровь, а эффективное его использование могло происходить только на дальности 25 метров. Таскать два лишних килограмма — это большая роскошь. Автомат АКМН с ПБС обеспечивал прицельную стрельбу с НСПУ-3 на дальности до 400 метров, что расширяло спектр решаемых тактических задач.

Движение групп ночью и построение боевого порядка зависели от решения командира.

Я использовал следующий боевой порядок: впереди шел я, абсолютно не прячась, спокойной походкой. В 50–60 метрах от меня двигалась пара наиболее подготовленных солдат в готовности к открытию огня. Они перемещались от укрытия к укрытию. Далее от них на расстоянии 50–60 метров шло основное ядро группы с офицером.

Почему я пришел именно к такой тактике? Если действовать по уставу и выставлять впереди дозорного, то устанешь ему орать «вправо», «влево», корректируя движения. Любая голосовая подача команд ночью приводит к демаскировке группы. Двигаясь самостоятельно впереди, четко зная маршрут и ночные ориентиры, не прячась в душманском тылу, ты не вызываешь подозрений.

У нас было несколько опасных случаев. Группами блокировали кишлак. Неожиданно ротный Байгали Кокимбаев обнаружил, что кто-то грабит лавку. Он спустился вниз, подошел: «Что вы здесь делаете?». И вдруг заметил, что один из грабителей начинает снимать с плеча автомат. Байгали дал очередь — и в сторону. Одному перебил ноги, тот скончался, а второй убежал.

Второй случай: начал я искать стык с группой из соседней роты. Двинулся в их сторону, вижу — идут шестеро, принял их за наших. Спрашиваю: «Где ротный?». Они остановились, молчат. И тут я понимаю, что это «духи» — и прыгаю в сторону. Очередь в меня из автомата. Бросаю одну гранату, вторую и во вспышках разрывов вижу, как «духи» убегают в разные стороны.

Движение одного человека никогда не вызывает подозрений. Если он идет не прячась, его всегда окликнут: «Дриш!» («Стой!»). Услышав данную команду, обычно сразу же начинаешь стрелять на звук, отскакиваешь в сторону и на карачках начинаешь двигаться в направлении двух идущих сзади солдат. Солдаты в это время начинают поливать огнем в сторону выявленных огневых точек и с моим подходом отходят к основной группе. Вот такая тактика движения группы и действий при встрече с противником была выработана у меня. Некоторые перенимали ее.

Чтобы выдвинуться группе к объекту, мы действовали следующим способом. В БМП садилось два расчета. Одна группа сидела внутри БМП в десанте, вторая сверху. Двигались по маршруту, периодически проверяя крепости. В одной из них оставалась десантная группа. А второй состав, сидящий на броне, ехал дальше и продолжал проверку крепостей. Тем, кто наблюдал за нами со стороны, казалось, что количество личного состава на БМП не изменилось. Потом десантная группа отстаивалась в крепости (или на участке местности) сутки и ночью начинала движение к объекту.

Основное, что брала с собой группа, — боеприпасы и вода. Боеприпасы — из расчета пять магазинов по 30 патронов плюс 500 выстрелов в пачках. Гранаты — два подсумка по две штуки.

Если брали ПК (пулемет Калашникова), то первый номер нес пулемет и коробку на сто патронов, в вещмешке — еще 300 патронов. Второй номер тащил две коробки по 250, связанные веревкой и подвешенные через плечо. Всего — 900 выстрелов на пулемет. Если выходила рота целиком, то брался один АГС-17, к нему четыре коробки с гранатами. Каждый солдат в роте нес по три гранаты к АГС — ВОГ-17. Если роте придавался минометный взвод, то минометчики брали один 82‑миллиметровый миномет, все взрыватели к минам, пороховые заряды и 15–20 мин. Остальные мины распределялись по взводам — 15 мин на взвод без взрывателя и без пороховых зарядов. В целом получалось 60–65 мин на роту, что составляло 0,5 БК (боекомплект 82‑миллиметрового миномета).

Иногда было взаимодействие между группой, действующей в поиске, и бронегруппой.

Пример. 20 февраля в районе Сурхруда, обследуя крепости, в одной из них, полуразрушенной, была оставлена группа в составе 15 человек. Командир группы — капитан Шацкий, лейтенант Сёмиков — замкомандира группы, один связист, 12 солдат. Группа наблюдала за действиями душманов в течение трех суток. Чтобы спровоцировать действия бандформирований, высылался взвод на БМП под командованием старшего лейтенанта Гапонёнка. Он как приманка приближался к зеленой зоне и шел вдоль нее.

«Духи», концентрируясь для нападения на бронегруппу, сосредотачивались у дороги на маршруте возврата. Разведывательно-диверсионная группа предупреждала бронегруппу, сообщая их координаты. Действиями бронегруппы, а в дальнейшем роты мы пытались уничтожить место сосредоточения душманов. Бронегруппа начинала обстрел района засады, а рота, находящаяся в готовности, выдвигалась быстро к этому месту, под прикрытием огня БМП спешивалась и начинала проческу местности. К сожалению, ликвидировать находящиеся в засадах группы душманов не удалось, «духи» уходили в «кяризы» (пустоты под землей, которые пробиваются весной потоками воды с гор, представляют из себя сеть хаотичных лабиринтов под землей, в которых могут разобраться только местные жители).

И только на третьи сутки, когда душманская группа выдвинулась в район нахождения разведывательно-диверсионной группы, удалось огнем из стрелкового оружия уничтожить душманов с расстояния 50–70 метров.

Средства связи группы обычно включали радиостанцию Р-159 для связи с батальоном и радиостанцию Р-147 для связи внутри группы, если она делится на две части. Перед выходом группы готовились две-три таблицы СУВ (скрытого управления войсками), где трехзначными цифрами обозначались слова или целые фразы. В течение суток могли меняться позывные и частоты.

Группы обычно действовали на удалении 10–15 километров от места дислокации основных сил батальона, максимум — 20–25 км. Для обеспечения выхода группы в случае ее обнаружения в батальоне постоянно находилась одна рота на БМП. Кроме этого, на аэродроме обычно дежурила пара вертолетов для действий по обеспечению прикрытия группы. Если группа действовала на расстоянии ближе 15 километров от батальона, она поддерживалась артиллерией (батареей Д-30), приданной батальону.

Тактика действия батальона в районе дислокации душманов была следующей: вначале высылались отдельные разведгруппы для захвата пленных. После получения разведданных уточнялось местонахождение бандформирований. Высылалось несколько разведгрупп для блокировки в горах районов на маршрутах предполагаемого отхода душманов — три-четыре группы от батальона. Группы выдвигались на указанные места с разных направлений за сутки или двое, в зависимости от маршрута.

Утром начиналось движение колонны техники в район предполагаемого сосредоточения душманов. «Духи», получив данные от своей разведки о выдвижении батальона, спокойно собирались и уходили в горы. Разведгруппы, обнаружив сбор и подъем душманов в горы, начинали выдвигаться к маршруту движения душманов, чтобы блокировать банду. Действовал принцип — кто сверху, тот сильнее. Группы открывали огонь с минимальной дистанции, стараясь стрелковым оружием уничтожить душманов. Обычно встретив огневое сопротивление сверху, «духи» начинали прорываться обратно в кишлак. Если бронегруппа успевала выйти к горам и блокировать подход к домам, банда уничтожалась полностью. Если бронегруппе не удавалось отсечь душманов от гор, «духи» растворялись в кишлаке. Часть из них уходила в «кяризы». Чтобы уничтожить душманов в «кяризах», вначале бросали гранаты РГД-5, а потом — ящик с динамитом, взрыв которого должен был контузить или оглушить спрятавшихся душманов. Если душманы прятались в кишлаке, они чаще всего прятали оружие в арыках. Поэтому после захвата деревни часть солдат босиком проходила по арыкам, находя то подсумки, то автоматы.

А.Сёмиков